Большая игра. Британия и США против России - Дмитрий Зыкин Страница 15

Видя такое дело, Николай I отправил к султану посольство во главе с Александром Сергеевичем Меншиковым (правнуком знаменитого сподвижника Петра I – Александра Даниловича Меншикова). В русской элите Александр Меншиков заслуженно считался колоритной личностью. Как храбрый офицер он прекрасно зарекомендовал себя еще в войнах против Наполеона. При Александре I служил в Генеральном штабе, при этом вел себя как вольнодумец, однако легко принял консервативное правление Николая I. В Турецкой войне 1828 года взял Анапу, командовал осадой Варны, где был тяжело ранен. Год спустя стал во главе морскими силами империи, а в войне 1853–1856 гг. руководил русской армией в Крыму.

Как известно, Крымская война не принесла победы России, и общественность повесила всех собак на Меншикова. А уж советская историография и вовсе выставляла его бездарем. Конечно, он таковым не был, напротив, Меншиков показал глубокий стратегический талант, но и об этом мы еще поговорим в отдельной главе. После 1855 года звезда Меншикова, казалось бы, закатилась. И все же на склоне лет Меншиков вновь вспомнил свою либеральную молодость и участвовал в подготовке законов, отменявших крепостное право. Как личность Александр Сергеевич славился высочайшим уровнем образования и ядовитыми остротами по адресу первых лиц государства.

И вот такой человек направился в Стамбул с дипломатической миссией. А практически параллельно шли тайные переговоры Петербурга и Лондона относительно раздела Турции. Николай I предложил англичанам Египет и Крит, но они в конце концов отвергли инициативы русского царя. Это означало, что в случае обострения конфликта с Турцией и Францией лояльности Англии никто не гарантирует. Более того, английский посол Стретфорд де Редклиф прибыл в Стамбул, чтобы противодействовать Меншикову. В Петербурге не знали, что англичанин тайно сговорился с французским послом Эдмондом де Лакуром, и они ведут общую антироссийскую игру.

Когда султан сделал несколько уступок, Николай I решил, что пришло время дожать османов. Меншиков предъявил фактический ультиматум: либо признать за Православной церковью не только религиозные, но и светские привилегии, либо переговоры прекращаются. Если бы Абдул-Меджид I принял ультиматум, то Россия становилась бы официальным покровителем многомиллионного православного населения. До политического развала Османской империи оставался бы один шаг, и Николай I не преминул бы нанести последний удар.

Французский и английский послы тут же активизировались, заверив султана, что Лондон и Париж поддержат Стамбул. Ободренный Абдул-Меджид ответил Меншикову, что согласится на требования России равнозначно утрате независимости, и отклонил ультиматум. Русская делегация покинула Стамбул, причем Меншиков обещал вернуться, но уже в военном мундире. Об этом демарше пишет французский историк Дебидур, что заставляет усомниться в данном факте. Однако, зная характер Меншикова, вполне можно допустить, что он в сердцах действительно наговорил лишнего.

Петербург составил новый ультиматум, по сути повторяющий предыдущий текст. Султану дали восемь дней на размышление. А чтобы ему скорее думалось, 21 июня 1853 года русская армия перешла границу Турции и заняла Дунайские княжества (Валахию и Молдавию). Ответ Лондона и Парижа не заставил себя долго ждать. На помощь султану отправились французская и английская эскадры. Абдул-Меджид, видя, что у него действительно есть могущественные союзники, вновь отверг требования Николая I.

Русский царь обладал несгибаемой волей, и 4 июля 1853 года наша армия вступила в пределы Дунайских княжеств. Петербург объявил, что вовсе не считает себя в состоянии войны с Турцией и войска покинут Молдавию и Валахию, как только Стамбул примет условия России. В свою очередь, султан не решался объявить войну. Таким образом, возникла странная ситуация: ни мира, ни войны, а русская армия стоит на Дунае. В этот момент Австрия предложила свои посреднические услуги, и царь согласился на содействие Вены. Он продолжал считать, что Австрия нас поддержит.

Вновь начались переговоры, на которых выработали примирительный документ, вошедший в историю как «Венская нота». Она была составлена в таких размытых выражениях, что каждая сторона могла считать соглашение выгодным для себя. У России оставалась возможность давить на Турцию, пользуясь расплывчатостью формулировок, и Николай I с текстом согласился. Султан вместе с послами Англии и Франции подготовил поправки, в которых утверждалось, что Россия не имеет права вмешиваться во внутренние дела Османской империи. Николай I отозвал свое согласие и провел встречу с австрийским монархом. Тот отказался прямо поддержать Россию, предложив взамен витиеватую дипломатическую комбинацию.

Идея Австрии заключалась в следующем: конфликтующие стороны принимают Венскую ноту, при этом Вена гарантирует Стамбулу, что русский царь не намерен в дальнейшем увеличивать свои притязания. Турция, с помощью Англии и Франции лихорадочно готовившаяся к войне, не согласилась с этой инициативой, и 4 октября 1853 года султан объявил войну России.