Погоня за "ястребиным глазом". Судьба генерала Мажорова - Михаил Болтунов Страница 15

Все эти переходы-переезды были организованы с единственной целью — продемонстрировать наши достижения в радиоразведке английским союзникам. Что ж, мы всегда умели блеснуть «потемкинскими деревнями». Не ударили лицом в грязь и в этот раз.

На первом этаже дома располагался достаточно большой зал. Его освободили от мебели, помыли окна, выдраили полы, расставили приемники. По-военному четко выровняли все лучи антенн. Сержанты и солдаты на период приезда высоких английских гостей получили новое, с иголочки, обмундирование. После отъезда гостей его, как и следовало ожидать, отобрали.

Станцию РСБ выставили метров за двести от приемного пункта, за мостиком. Место, откровенно говоря, было негодное, поскольку прямо перед антенной возвышалась стена дома. Да и расстояние от приемников оказалось весьма невелико, а это значит, что при включении передатчика их просто «забивало» и работать было невозможно. Впрочем, никто работать и не собирался.

С утра 22 июня 1942 года, ровно в годовщину начала войны — все было готово к приему гостей. Англичане приехали ближе к обеду. Начался осмотр. Двух английских офицеров сопровождал командир полка Иван Миронов.

И вдруг, как нередко бывает в таких случаях, у младшего сержанта Мажорова выходит из строя блок запуска станции РСБ от микрофонов приемного центра. Считай, международный скандал.

Мажоров принимает решение — при появлении в наушниках характерного щелчка включения микрофонов запустить станцию самостоятельно. Но как это сделать незаметно для гостей? Крышки на аккумуляторах закрываются щелчками. Однако закрываются они достаточно туго. Но если поднажать коленом на крышку, то цепь замыкается. Попробовал — получается. И вроде незаметно, ноги-то находятся под столом.

Входят гости. Английские офицеры, оба в полевой форме. Один из них — переводчик. С ними полковник Миронов.

Младший сержант Мажоров вскакивает, докладывает. Командир полка показывает: садись. Приглашает присесть гостей.

Один из англичан сел рядом с умформером, который питает передатчик. Облокотился на стол, задает вопросы, Мажоров отвечает через переводчика. Вдруг слышит щелчок, это включился микрофон. Надо запускать станцию, имитируя ее автоматическое включение. Юрий жмет коленом на крышку аккумулятора. Раздается рев умформера — станция включилась.

Англичанин, не ожидая столь сильного сигнала, испуганно отпрыгивает от стола. Что произошло? Мажоров как можно спокойнее объясняет: радист обнаружил сигналы, далее команда идет на радиопеленгаторы для определения координат немецкого передатчика.

Офицер наконец понял, заулыбался, закивал, похлопал Юрия по плечу. Гости покинули зал, и можно было с облегчением вздохнуть.

А через год по ленд-лизу в дивизион поступили передатчики, которые носили достаточно выразительное название: «Джек». Они оказались небольшими по размеру, мощностью 12 ватт, но вот работать на них было очень сложно. Во-первых, они питались от сети переменным током. А где во фронтовых условиях найти такую сеть?

Во-вторых, у ленд-лизовских радиостанций был практически такой же диапазон, как и у нашей РСБ. А это означало, что «Джек» так же не мог работать в ночное время. Ну разве что отдельные сеансы были возможны с очень удаленными корреспондентами.

Так что уже тогда, после знакомства с некоторыми образцами радиоаппаратуры разных стран, Юрий Мажоров пришел к выводу: в конце 30-х годов, готовясь к войне, немцы безусловно обогнали и англичан, и американцев, и русских по уровню развития радиотехники. Однако это не помешало им проиграть войну. Выходит, и мы не лыком шиты.

«Русские быстро научились использовать новые виды оружия, — признавался немецкий генерал Меллентин, — и, как ни странно, показали себя способными вести боевые действия с применением сложной военной техники.

Они достигли серьезных успехов, особенно в войсках связи. Чем дольше затягивалась война, тем с большим искусством использовали они радиоперехват, создание помех и передачу ложных сообщений».