Второй пояс. Откровения советника - Анатолий Воронин Страница 15

Шакур Джан видел этого парня впервые и не знал, как в данной ситуации отреагировать. Оглянувшись по сторонам, незнакомец приблизился почти вплотную и вполголоса произнес:

– Привет от «Инженера», Гафур.

Услышав свое конспиративное имя, Шакур Джан невольно вздрогнул. Кто этот парень? Не провокатор ли и не работник ли даудовских спецслужб? Откуда он знает его псевдоним?

Заметив смятение на лице Шакур Джана, незнакомец улыбнулся и, еще раз оглянувшись по сторонам, произнес условную фразу:

– Над Майвандом зародился новый месяц.

Шакур Джан узнал пароль. В свое время «Инженер», обучавший его азам конспирации, сказал, что в повседневной жизни с ним может всякое случиться. Возможно, настанет и такой момент, когда он потеряет связь с организацией. На этот случай имеется стандартный способ восстановления контакта между членом организации и ее руководством. Для этого Шакур Джан должен был выучить наизусть две фразы, которые использовались как пароль и отзыв на него.

Незнакомец только что произнес пароль.

Сердце у Шакур Джана усиленно забилось. В виски ударила кровь. Внимательно глядя в глаза незнакомца, он с распевом произнес фразу – отзыв:

– На все воля Аллаха.

Мужчины обнялись.

– Меня зовут Вакиль, – наконец-то представился незнакомец, – и послал меня к тебе лично «Инженер». Он просил тебя ни о чем не беспокоиться и выполнять все его инструкции. То, что он сейчас в изгнании и вынужден временно находиться в Пакистане, еще ничего не значит. «Инженер» просил передать, чтобы ты до поры до времени не предпринимал никаких самостоятельных решений. Твоя главная задача – продолжить обучение в университете и не влезать ни в какие политические дела. Считай, что это приказ ИПА, который ты должен выполнять неукоснительно. Все понятно?

– Если откровенно, то не совсем. А что такое ИПА?

– Ах, да! Я совсем забыл сказать тебе, что организации «Мусульманская молодежь» и «Братья мусульмане» совсем недавно объединились в Исламскую партию Афганистана. Вот она и есть ИПА. А «Инженер» – ее лидер. В наших рядах с каждым днем становится все больше сподвижников. Кстати, ты тоже автоматически стал ее членом. Решение по тебе было принято лично «Инженером». Ты понимаешь, что это означает? Надеюсь, сам-то ты не против этого?

Шакур Джан был не то чтобы «не против», а совсем даже наоборот. Его распирало от нахлынувшей волны гордости за то, что «Инженер» помнит о нем и сам, лично проявляет к нему особое внимание. Он был готов уже сейчас взяться за любое дело, которое ему поручит ИПА.

Вакиль, видимо, почувствовал настроение Шакур Джана и вынужден был еще раз напомнить ему об инструкции. С хитрецой взглянув в глаза Шакур Джана, он произнес:

– И не клей ты по ночам листовки. В этом нет никакой необходимости. Перед нашей партией сейчас стоят совсем другие задачи. Будем поднимать народ на вооруженную борьбу с противниками Ислама. А твое время еще наступит. Главное терпение и, еще раз повторюсь, – никакой самодеятельности. Ты нужен нам для выполнения особой работы здесь, в Кабуле. Какой именно, тебе будет сообщено дополнительно. Когда это произойдет, я и сам пока не знаю. Главное – терпение. И постарайся не забыть пароль. Все понятно?

Шакур Джан утвердительно кивнул головой.

Уже расставаясь, он не удержался и спросил:

– Вакиль, а как ты меня нашел?

Вакиль, усмехнувшись, ответил вопросом на вопрос:

– А как ты думаешь, откуда я узнал насчет листовок?

Шакур Джан понял, что задал глупый вопрос…

С той нечаянной встречи с Вакилем прошло почти три года.

За это время много чего произошло в стране. Еще когда Шакур Джан учился на четвертом курсе, военные совершили в стране очередной переворот, во время которого президент Дауд погиб. Ненавистная Шакур Джану НДПА прибрала всю власть в свои руки. Буквально через несколько месяцев по стране пронеслась волна повальных арестов. В мельницу репрессий в первую очередь попадали зажиточные люди, интеллигенция и духовенство. В университете арестам был подвергнут практически весь профессорско-преподавательский состав. Тех, кто был далек от политики, спустя несколько дней отпустили. Основательно потрепанные, осунувшиеся и запуганные, они вновь стали читать лекции в университете. О том, что с ними произошло на самом деле, никто из них никогда не рассказывал. Несколько преподавателей исчезли бесследно. Среди студентов пронесся слух о том, что они казнены. Об этой страшной новости студенты говорили шепотом, боясь накликать на себя беду.

Студенты-члены НДПА ходили по коридорам университета, высоко задрав носы. Что ты, теперь они были на коне. В университете в добровольно-принудительном порядке был создан партийный комитет, который, по сути своей, стал пристанищем разномастных стукачей, примазавшихся к НДПА из чувства самосохранения.

Обстановка, складывающаяся в университете, являлась зеркальным отражением того, что творилось по всей стране. Студентов постоянно дергали в партком, заставляя писать всевозможные объяснительные, то по поводу своего социального происхождения, то по поводу своих политических мировоззрений. Шакур Джану припомнили все. И отца-землевладельца, и посещение митингов «Инженера», занесенного новой властью в списки врагов Афганистана. Скрипя зубами, Шакур Джан в который уже раз писал объяснительные, оправдываясь за свою прошлую политическую близорукость и клятвенно заверяя, что к Гульбеддину Хекматиару он не имеет никакого отношения.

Когда учеба уже подходила к финишу, несколько маоистов с их курса каким-то образом умудрились захватить американского посла. Они предъявили властям ультиматум, суть которого сводилась к тому, что, если из тюрьмы не будут выпущены их «товарищи по партии», они казнят посла. Против студентов задействовали войска и хадовцев, и они все погибли. Вместе с ними пострадал и сам посол, получивший смертельное ранение в голову.

После этого ЧП в университете прошла тотальная чистка. Поголовно были исключены все студенты из числа маоистов. Некоторые из них переместились из комнат университетского общежития прямиком в тюремные камеры. Шакур Джан по второму разу прошел все круги ада. Только на этот раз объясняться ему пришлось не в университетском парткоме, а в ХАДе. Двое суток ему довелось отсидеть в общей камере, в окружении каких-то подозрительных личностей. Один из сокамерников пристал к нему, словно банный лист. Матерно ругая власть, он нашептывал на ухо Шакур Джану какую-то ересь. Представившись «борцом за веру», он просил помочь ему с передачей на волю какой-то записки секретного характера. Шакур Джан не стал вступать в разговоры с этим подозрительным типом, который, судя по всему, был подсадной уткой ХАДа. Так это или нет, но в конце концов его выпустили из камеры, предварительно взяв подписку о неразглашении всего того, что с ним произошло в застенках. В случае нарушения принятых обязательств пригрозили жестокой расправой.

За несколько дней до защиты дипломного проекта Шакур Джан в кругу сокурсников отметил двадцатипятилетие. Гуляли в небольшом кафе в центре Кабула. Вечеринка уже подходила к концу, когда Шакур Джан случайно заметил, как за столик в углу кафе присел Вакиль. У Шакур Джана едва не отвисла челюсть, но Вакиль жестом дал ему понять, чтобы он не напрягался. Когда слегка подвыпившие студенты вышли покурить, Вакиль как бы невзначай подошел к Шакур Джану и, попросив сигарету, незаметно сунул ему в руку клочок салфетки. Улучшив момент, тот прочитал: «Завтра в 12.00 там же, где в прошлый раз». После этого Шакур Джан порвал записку на мелкие клочки и, скатав обрывки в шарик, выбросил.