Александр Невский и Даниил Галицкий. Рождение Третьего Рима - Виктор Ларионов Страница 14

Между тем политическая обстановка того времени все более усложнялась. Еще когда великим монгольским ханом стал союзник Батыя Мункэ, папа и французский король Людовик IX направили монголам посольство во главе с Вильгельмом Рубруквисом. Король французов предлагал монголам союз против теснивших крестоносцев арабов и набиравшей силу Никейской империи ромеев (византийцев). Это была явная попытка толкнуть Орду на борьбу против мусульман и православного мира одновременно. Рубруквис имел четкую задачу, казавшуюся для Запада вполне реализуемой, а именно — сманить татар в католицизм. Союз против арабов вполне устраивал стороны. Хан Мункэ велел своему брату Хулагу начать наступление в Азии. Так татарами были завоеваны и подчинены окончательно земли Ирана и Сирии. Татары захватили священные города Востока: Багдад, Алеппо и Дамаск. Но случилось непредвиденное. Войска славного полководца мусульман Бейбарса остановили монголов в сражении 1260 г.

В это же время татары начинают активное военное наступление в Галиции и на Волыни. В земли Даниила был послан полководец Бурундай. Татары вторглись в Галицко-Волынское княжество, Литву и Польшу.

Таким образом, ставка Даниила Галицкого на католический мир окончательно провалилась. Этот мир в своей сложной геополитической игре вовсе не собирался учитывать интересы галицкого князя.

В своем стремлении прикончить православную Никейскую империю как потенциально опасного соперника, который спит и видит, как бы отвоевать свою законную и священную столицу Константинополь, папа и король Франции «разменяли» православных Галиции на помощь татар в борьбе со своими главными врагами на Востоке.

Как было уже сказано выше, 1262 г. ознаменовался массовыми восстаниями в русских городах против баскаков. После этого восстания Александр снова едет к хану. Но речь в ставке должна была пойти, видимо, не о восстании, о которым мы еще будем упоминать..

В своей последней поездке в орду Александр предстал перед нами как выдающийся и прозорливый дипломат. Вне всякого сомнения, князь пожинал во время ее и плоды своих прежних дипломатических усилий и политического чутья, столь недостающего Даниилу Галицкому. Православная Никейская империя под стягом династии Палеологов, золотым двуглавым орлом на красном поле, вернула в 1261 г. себе Царьград. Дипломатические усилия Александра привели к тому, что в Орде была основана христианская епархия, но не католическая, как о том мечталось папе и его посланнику Рубруквису, а православная, с русским митрополитом Митрофаном, который стал выполнять роль дипломатического посланника Руси в Орде. Это была действительно серьезная победа. Речь шла не только о возможности окормлять томившихся в плену русичей, из которых впоследствии, вполне возможно, хотя бы и отчасти, сложится славное русское казачество. Важно и другое. Удалось отбить реальную угрозу со стороны католицизма. Эта угроза была двоякого характера, как духовного порядка, так и политического. Католики не останавливались перед тем, чтобы Русь, руками религиозно индифферентных татар, обратить в католичество. Возьмись за это дело ордынцы, ревностно, как они брались за вопросы политического подчинения народов, и нового нашествия было бы не избежать. И такое «крещение» Руси в католическую веру стоило бы нашему народу очень дорого. Вероятнее всего, это был бы конец нашего народа как определенной национальной индивидуальности, этноисторической единицы. Именно такую базу «духовного окормления» Восточной Европы готовили римские посланники в Сарае.

В 1261 г. умер сподвижник Александра Ярославича ростовский епископ Кирилл 11, который «вылечил в Орде сына хана Берке и получил от него в дар годовые оброки. Именно он сумел свершить, казалось бы, невозможное — обратить в православие племянника князя Берке». Так царевич Петр — Чингизид стал святым Русской православной церкви.

Переход Чингизида в православие знаменовал духовную победу Руси над захватчиками, преобразовав этим переходом в веру побежденных наши будущие военные победы над ордынцами.

Итак, подводя итог, отметим, что во время этой последней поездки Александра в Орду политическая ситуация сложилась следующим образом. Ромейская империя вернула себя священную столицу Царьград. Арабы отбили натиск католической Европы и остановили татар. Впрочем, Египет вынужден был установить дипломатические отношения с Ордой, признав от нее зависимость.

Александр в этой поездке выговорил и сбор дани для татар непосредственно русскими князьями, видимо, этим мотивируя необходимость иметь русским князьям вооруженную силу, которой на Руси было мало, и этим доказав хану невозможность отсылать воинов в его войско для участия в походах в Азии.

Хан Берке долго не отпускал князя из Орды домой, где он в итоге разболелся и только тогда был отпущен на родину. Совершенно больным князь добрался до Городца на Волге. Почувствовав, что умирает, Александр первым из суздальских князей постригся в схиму с именем Алексей!

Князь скончался 14 ноября 1263 г. в Федоровском монастыре. Он прожил всего 43 года. Символично, что именно из этого монастыря происходит икона Федоровской Богоматери, ставшая благословением первых царей из рода бояр Романовых.

Но самое удивительное в этом — именно место его кончины. С этим городом на Волге древняя легенда связывает построение священного и до сей поры, со времен татарского погрома, невидимого града Китежа. Дело в том, что Городец — это, по преданию, город-предшественник потаенного Китежа — Малый Китеж, срубленный «одним топором» с Большим Китежем, стоящим и ныне незримо на озере Светлояр. И именно от Городца уходили татарские отряды в глубь лесов в поисках святого Большого Китежа, который, став невидимым, чтобы не быть поруганным варварами, превратился в таинственно недоступный внешним человеческим чувствам, духовный центр Святой Руси, в ее сосредоточение, стал ее недостижимой для врагов столицей и оплотом святости и истинной веры.

И вот у врат невидимого града, в видимом и осязаемом Малом Китеже, оставленном нам в воспоминание о граде невидимом и неосязаемом, но не менее реальном — Большом Китеже, князь Александр отходит в Вечность, чтобы навеки же стать жителем Китежа Сокровенного и Града Небесного. В этом уходе из жизни временной в городе, ставшем преддверием священного и непоруганного врагами Священного града, есть удивительный символизм, в котором верно отображается вся жизнь и подвиг святого Александра Ярославича. Его духовное подвижничество, его политическая борьба позволили Святой Руси как духовно-политическому феномену человеческой истории не быть стертой с лица земли нашествием с Востока, уйти, скрыться в глубину Святыни отеческой Веры, стать прикровенной возможностью к возрождению, сохранив свой жизненный нерв и духовный потенциал, который актуализировался в свой срок в обновленном Русском государстве.

Из Городца через Старо дуб тело князя привезли во Владимир. Весь народ, бояре, митрополит с церковным чином встречали тело князя в 10 верстах от города в Боголюбове. Князя Александра погребли 23 ноября 1263 г. в соборе Рождественского монастыря города Владимира. В своем слове над гробом Невского героя митрополит Кирилл сказал печальное слово к пастве: «Чада моя разумейте, яко уже зайде солнце земли Суждальской. Уже больше не обрящется таковы князь ни един в земли Суждальской». Собравшиеся в горести воскликнули «Уже погибаем!». Современники доподлинно осознавали его личную заслугу в том, что в годину смертельной опасности для русского народа они и их близкие остались живы именно и только благодаря ему, его воле, прозорливости, его святой жертвенности. Соратник князя, знавший его близко, автор его Жития писал: «О, горе тобе, бедный человече! Како можеши написать кончину господина своего! Как не упадета ти зеници вкупе со злезами! Како же не урвется сердце твое от корения… Аще бы лзе, и во гроб бы лезл с ним!» Новгородский летописец с горестью пишет: «Иже потрудися за Новгород и за всю Русьскую землю».