Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны следствия - Филипп Шенон Страница 14

Многолетние попытки Джонсона свести дружбу с директором ФБР были – подчас комичным – заискиванием. Когда в 1942 году Джонсон переехал в Вашингтон, он купил дом в том же квартале, что и Гувер, – сам он называл это совпадением, – в удобном районе Форест-Хиллс. На протяжении двадцати лет они были соседями. Обе дочери Джонсона выросли на глазах у Гувера, нередко по воскресеньям он заглядывал к Гуверам на завтрак. «Он был моим ближайшим соседом – ему, например, нравилась моя собака», – рассказывал Джонсон. Президент и Гувер оба любили собак, и эта тема сопутствовала их дружбе. Когда в 1966 году одна из гончих Джонсона умерла, Гувер подарил ему нового пса. Президент дал ему имя Дж. Эдгар11. В мае 1964 года, через полгода после того, как Джонсон стал президентом, он подписал правительственное постановление, согласно которому Гувер мог не выходить на пенсию в следующем году, когда ему должно было исполниться 70 лет. «Нация не может позволить себе потерять тебя», – сказал президент. Мотивы Джонсона были не совсем патриотическими, как говорил он в частных беседах, признавая тот факт, что оставил Гувера в должности отчасти потому, что «лучше пусть он будет лить на нас дерьмо изнутри, чем снаружи»12.

На протяжении нескольких недель после убийства Джонсон в разговорах с Гувером – раз за разом, словно одержимый, – напоминал директору о своей дружбе. «Ты не просто глава Федерального бюро, ты – мой брат и мой друг и был таковым двадцать пять лет, тридцать лет… Я доверяю твоему мнению больше, чем мнению кого бы то ни было еще в этом городе»13.

Вечером в день убийства Джонсон вернулся домой и лег спать – и, по его воспоминаниям, проспал менее четырех часов, – а на следующее утро вновь отправился в центр города, в Белый дом. На этот раз он направился в Овальный кабинет, и это привело Роберта Кеннеди в ярость: он полагал, что Джонсон слишком спешит занять рабочее место его брата. Джонсон попросил секретаршу Кеннеди, Ивлин Линкольн, через 30 минут освободить ее рабочий стол для его собственных секретарей. Линкольн, разумеется, так и сделала, но слез сдержать не смогла14.

В субботу, около 9.15, Джонсон получил тревожное сообщение от директора Центральной разведки Джона Маккоуна: тот извещал его о том, что ЦРУ следило за Освальдом в Мехико, где он встречался с дипломатами из посольств СССР и Кубы. Вечером того же дня Маккоун позвонил госсекретарю Дину Раску, дабы сообщить ему о ситуации в Мехико, в том числе о вероятных осложнениях на дипломатическом уровне ввиду ареста молодой мексиканки Сильвии Дюран, работницы кубинского консульства, лично встречавшейся с Освальдом. Женщина была арестована по требованию ЦРУ.

Около 10 часов утра Джонсон вновь разговаривал с Гувером, на этот раз разговор был записан системой звукозаписи Овального кабинета, которой пользовался и Кеннеди15. По неизвестным для работников Национального архива США причинам на момент составления описи пленок с телефонными разговорами Джонсона в Белом доме запись этого разговора с Гувером оказалась стертой, остался лишь официально заверенный текст расшифровки разговора. Джонсон мог догадываться, что директор досконально изучил всю доступную ему информацию об убийстве. Ведь директор ФБР должен был доложить президенту США об обстоятельствах убийства его предшественника. Но на деле расшифровка этого разговора, опубликованная несколько десятилетий спустя, говорит о том, что доклад директора ФБР представлял собой мешанину из сомнительных фактов. Многие заместители Гувера знали, что директор ФБР не настолько детально осведомлен: он не утруждал себя изучением всех фактов, поскольку никто не осмелился бы указывать ему на ошибки. Гувер так хотел изобразить, что он в курсе всего, что часто оперировал домыслами и полуправдой. Казалось, он не в состоянии был произнести фразу: «Я не знаю».

«Мне хотелось довести до вашего сведения важное для этого дела обстоятельство», – начал Гувер. Он сказал, что «минувшей ночью в Далласе этому человеку» – Освальду – было предъявлено обвинение в убийстве, но «доказательства, которыми они располагают на текущий момент, не столь уж веские». «Пока что в деле нет оснований для обвинительного приговора».

Нет оснований для обвинительного приговора? Это было первое сомнительное заявление, сделанное Гувером в ходе разговора; как будто бы он пытался убедить Джонсона в том, что – какой бы ни была правда – расследование не может быть доверено только полиции Далласа и необходим строгий контроль со стороны ФБР. Агенты Гувера, работавшие на месте преступления, знали, что полиция Далласа и ФБР успели собрать несметное количество фактов, доказывавших вину Освальда. Освальд был взят под стражу, и несколько свидетелей могли подтвердить, что это скорее всего он был тем самым человеком с винтовкой в руках в окне Техасского склада школьных учебников и уж, во всяком случае, тем, кого видели на месте убийства местного полицейского вскоре после убийства президента. Винтовка итальянского производства, идентифицированная как орудие убийства, была заказана по почте в чикагском оружейном магазине неким А. Хиделлом – этим псевдонимом часто пользовался Освальд, на это же имя, в частности, он зарегистрировал почтовый адрес до востребования; винтовку нашли на книжном складе. Кроме того, на момент задержания у Освальда был пистолет, заказанный опять же на имя А. Хиделла в том же оружейном магазине. Предварительные факты наводили на мысль о том, что из этого пистолета и был убит полицейский Джей Ди Типпит. В бумажнике Освальда было поддельное удостоверение личности на имя А. Хиделла с фотографией Освальда.

Гувер сообщил Джонсону – и это было правдой, – что почтовый перевод за винтовку был на 21 доллар. «Кажется совершенно невероятным, что можно убить президента США, потратив 21 доллар», – сказал Гувер. Затем директор ФБР сообщил несколько ложных фактов. Он сказал Джонсону, что «документы с именем “Хиделл” были найдены в доме, где проживал Освальд и который принадлежал его матери». (Неправда: Освальд не виделся с матерью более года.) Винтовка, по словам Гувера, была «найдена на шестом этаже здания, в котором из нее стреляли» (верно), но «пули были выпущены с пятого этажа» (неверно). Он также доложил, что после убийства Освальд убежал в кинотеатр на другом конце города, «где вступил в перестрелку с офицером полиции» и был задержан. (Неверно: Типпит был убит в нескольких домах от кинотеатра.)

– Вам удалось узнать подробности о его сентябрьском визите в посольство СССР в Мехико? – спросил Джонсон.

Уверенность, с которой Гувер ответил на этот вопрос, явится поводом для многочисленных теорий заговора, когда этот разговор станет достоянием широкой публики. Доказательства, которые ЦРУ должно было предоставить Гуверу, были неполными и противоречивыми, и все же директор сказал президенту, что в Мехико кто-то выдавал себя за Освальда, и предположил, что у Освальда был сообщник. Гувер подчеркнул, что поездка в Мехико «представляется не совсем понятным ходом: у нас здесь есть запись и фотография человека, который приходил в посольство СССР под именем Освальда». Гувер имел в виду сделанную ЦРУ фотографию, на которой был запечатлен человек около здания посольства СССР в Мехико – в ЦРУ его поначалу приняли за Освальда. «Запись и фотография не имеют никакого отношения к Освальду – голос и внешность у него другие. Иными словами, по-видимому, есть кто-то другой, он-то и побывал в советском посольстве».