Завоевание империи инков - Джон Хемминг Страница 14

Полководец Кискис, недавний завоеватель Куско, оказал посланцам весьма холодный прием. «Ему не нравились христиане, хотя он ими сильно восхищался… Он сказал им, что, если они откажутся освободить касика [Инку], он сам пойдет и освободит его». Приказы Атауальпы были недвусмысленны: золото должно быть снято с храма, но ничто, связанное с мумией Уайна-Капака, не должно быть потревожено. И Кискис отправил посланцев в храм Солнца Кориканчи. Как и предполагал Атауальпа, они нашли его нетронутым. «Эти здания были обшиты большими золотыми пластинами с той стороны, с которой восходит солнце, а с более затененной от солнца стороны золото было худшего качества. Христиане подошли к зданиям, и без помощи индейцев — которые отказались помогать, сказав, что это Дом Солнца и что они умрут, — христиане решили снять украшения „…“ при помощи медных ломов. Что они и сделали, по их словам». Испанцы выломали 700 пластин, о которых Серее писал, что в каждой из них было в среднем по 4,5 фунта золота после переплавки. «Большей частью это были пластины, по размерам похожие на доски для сундука, длиной 3-4 пяди [2-2,5 фута]. Их снимали со стен зданий, поэтому в них были дырочки, как следы от гвоздей». Посланцам не позволили осмотреть весь город, но то, что им удалось увидеть, опьянило их. «Они сказали, что во всех храмах города было столько золота, что это было просто потрясающе… Они привезли бы гораздо больше золота, если бы это не задержало их дольше, ведь они там находились одни, на расстоянии более 250 лиг от других христиан». И тем не менее «именем его величества они вступили во владение городом Куско». Они заперли одно здание, полное золотой и серебряной утвари, «и запечатали его королевской печатью и печатью губернатора Писарро, а также оставили охрану из индейцев». Они сообщили, что видели золотой алтарь для жертвоприношений весом 19 тысяч песо, который был так велик, что мог вместить двух человек. Другой огромный трофей — золотой фонтан изумительной красоты, сделанный из множества кусочков золота, — весил свыше 12 тысяч песо и был разобран на части для отправки в Кахамарку. Посланцы проникли даже в святилище, в котором находились мумии двух Великих Инков. Старуха в золотой маске отгоняла от них мух веером. Она настояла, чтобы пришельцы сняли обувь, прежде чем войти. Смиренно выполнив эту формальность, «они вошли и увидели мумии и украли много дорогих вещей, принадлежавших им».

Отношение полководца Кискиса к испанским посланцам показало, в каком затруднительном положении оказались военачальники Великого Инки. Чтобы спасти жизнь своему повелителю, они вынуждены были сотрудничать с его похитителями. И едва завершив свой триумфальный поход к Куско, они не смели сдвинуться с места, чтобы попытаться его спасти. Кискис располагался в Куско вместе с армией численностью 30 тысяч человек, а главнокомандующий Чалкучима находился в Хаухе, на полпути между Куско и Кахамаркой, с 35 тысячами воинов. Другие гарнизоны численностью несколько тысяч человек занимали стратегические центры, такие, как Вилькасуаман и Бомбон. На севере, между Кахамаркой и Кито, находился третий военачальник, Руминьяви, отвечавший за опорный пункт Атауальпы. Его армия увеличилась за счет войск, отправленных Писарро из Кахамарки домой, а также он мог набирать пополнение из дружелюбно настроенного населения. Руминьяви был единственный генерал, не оккупировавший вражескую часть империи, поэтому только его армия была относительно мобильна.

Эрнандо Писарро, находившийся у храма Пачакамака, был недалеко от Чалкучимы в Хаухе, если перейти через горы. Он воспользовался услугами индейцев-бегунов, которые передали военачальнику Великого Инки приглашение спуститься на побережье и встретиться с ним. Чалкучима передал свой ответ: он встретится с испанцами там, где по пути назад, в Кахамарку, они достигнут горной дороги в южной части Уайласской долины. Эрнандо Писарро принял условия встречи. Его отряд покинул храм Пачакамака в начале марта, но повернул в долину Чинча (современная Пативилька), к большому городу Кахатамбо. Местные жители утверждали, что Чалкучима уже прошел через этот город по пути на условленную встречу. «Но так как мы думали, что эти индейцы редко говорят правду, капитан решил выйти на королевскую дорогу», которая вела из Хаухи в Уануко, а затем в Кахамарку вдоль реки Мараньон. Это означало, что придется пересекать безлюдные горы Кордильера-Уайуаш на высоте почти 5 тысяч метров. «Дорога шла через горы и была настолько занесена снегом, что мы испытывали большие трудности». «Люди очень ослабли, а лошади устали и нуждались в перековке».

11 марта испанцы вышли на королевскую дорогу у города Бомбон и узнали, что на самом деле Чалкучима находится все еще в Хаухе. Они двинулись на юго-восток и достигли этого города в воскресенье 16 марта. Несмотря на свою безрассудную храбрость, Эрнандо Писарро боялся приближаться к месту пребывания самого грозного военачальника Атауальпы. «Один из вождей, сопровождавших меня, с которым я хорошо обращался, предупредил меня, чтобы я приказал христианам идти вперед в боевом порядке, потому что он считал, что Чалкучима настроен воинственно. Вскарабкавшись на невысокую гору неподалеку от Хаухи, мы увидели на площади огромную черную массу, о которой мы подумали, будто это что-то сгорело. Но когда мы спросили, что это, нам ответили, что это были индейцы». «Мы не знали, были ли они воинами или горожанами». «Все солдаты шли вперед, думая, что мы будем сражаться с индейцами. Но когда мы вступили на площадь, вожди вышли, чтобы принять нас с миром», а зловещая темная масса оказалась «горожанами, собравшимися на праздник».

Эрнандо Писарро отправился в Хауху, чтобы «ласковыми речами попытаться уговорить Чалкучиму сопровождать его до того места, где находился Атауальпа». Крохотный отряд надеялся «привезти золото, рассеять его армию и привезти Чалкучиму лично ради его же блага; а если бы он воспротивился, то напасть на него и схватить». Не слезая с коня, Эрнандо Писарро спросил, где Чалкучима, и узнал, что он ушел из города за реку. Вместе с Писарро находился один из сыновей Уайна-Капака и, возможно, брат Атауальпы Киллискача, которого и послали поговорить с ускользнувшим Чалкучимой. А тем временем испанцы очистили площадь от индейцев и разбили на ней лагерь, оставив лошадей взнузданными и под седлами на всю ночь. Писарро сказал местным вождям, что лошади рассердились и могут уничтожить любого индейца, неосторожно забредшего на площадь. Но ничто не может помешать индейцам в Андах веселиться во время их праздника: испанцы оказались в центре непрекращавшихся плясок, пения и разгула пьянства в течение всех пяти дней их пребывания в Хаухе.

Чалкучима вернулся в Хауху с принцем Киллискачей на следующее утро. Они ехали на носилках Чалкучимы в сопровождении великолепного кортежа. Военачальник пришел к Эрнандо Писарро, и они вдвоем провели целый день в переговорах, которые ни к чему не привели. Писарро пытался уговорить Чалкучиму поехать с ним в Кахамарку, заявив, что Атауальпа хочет, чтобы его военачальник был рядом с ним. Чалкучима объяснил, что Атауальпа еще раньше прислал ему приказ оставаться в Хаухе, поэтому он не двинется с места, пока не получит четкий контрприказ. Если бы он уехал из Хаухи, вся эта область, несомненно, восстала бы и перешла на сторону Уаскара. Обе договаривающиеся стороны еще не пришли ни к какому соглашению, когда наступила ночь. Испанцы опять провели ночь в боевой готовности, в то время как Чалкучима обдумывал доводы, высказанные ему днем. По какой-то неизвестной причине он решил уступить. На следующее утро он вернулся, чтобы сообщить Эрнандо Писарро, что он поедет с ним в Кахамарку, раз уж тот так сильно этого хочет. Они тронулись в путь через два дня, захватив с собой большую партию золота и серебра и оставив Хауху под командованием принца, сопровождавшего Писарро.