Солдат. Политик. Дипломат. Воспоминания об очень разном - Николай Егорычев Страница 13

К сожалению, история Советского Союза не столько переосмысливается, сколько переписывается на любой вкус. В ней все меньше остается светлых мест. А ведь это наша жизнь. Очень интересная, но и тяжелая, особенно в годы Великой Отечественной войны.

Победа нашего народа в битве под Москвой – это особая страница в истории Великой Отечественной войны.

Вспомним осень 1941 года. Наши войска отступают, отчаянно сопротивляясь. Жестокие бои идут в районах Волоколамска, Можайска, Наро-Фоминска, Малоярославца. Непосредственная угроза нависла над Москвой.

По городу ползут слухи, один тревожнее другого. И город дрогнул. 16 октября в Москве началась паника. Сотни тысяч москвичей беспорядочно бежали из города. Дороги на восток забиты до отказа. Население растаскивает продукты, где-то с согласия властей, а где-то просто грабит. Большинство предприятий прекратили работу, оборудование и рабочие эвакуируются. Остановилось метро…

Все это надо было видеть, чтобы понять трагизм момента. Казалось, все кончено. И так продолжалось четыре дня. Четыре напряженных долгих дня.

20 октября в столице было объявлено осадное положение. Город преобразился. Улицы опустели. Ощетинились надолбами, ежами. Везде военные патрули. Возобновили работу оставшиеся фабрики и заводы. Восстановлена работа транспорта, торговли. На окраинах Москвы сооружаются укрепления. Люди работают дни и ночи.

А немецкое командование готовит новое наступление. Оно обращается к солдатам с воззванием: «Солдаты! Перед вами Москва… Заставьте ее склониться, пройдите по ее площадям. Москва – это конец войны!»

И мы знаем, в тот драматический момент 7 ноября 1941 года по Красной площади прошли войска. Но это были наши, советские войска!

Тем, кто не пережил все это сам, очень трудно оценить значение столь смелого исторического акта. Но мы, кто находился на боевых позициях, сутками в жестокую стужу, без сна и отдыха, в ожидании нового наступления противника, – все мы вздохнули с облегчением. Мы поняли, что готовится решительное сражение, что в этом сражении Победа будет за нами!

Ноябрьский парад на Красной площади сыграл огромную роль в укреплении боевого духа защитников Москвы. А ведь от этого зависел успех предстоящего сражения.

Приходится глубоко сожалеть, что впервые за многие годы, и именно в год 50-летнего юбилея битвы под Москвой, военный парад на Красной площади не состоялся.

Ведь и сегодня наша армия очень нуждается в укреплении ее морального состояния. Она нуждается в заботе и уважении. Думается, что лишь недальновидные политики могут считать, что такая страна, как наша, может обойтись без дееспособной армии.

Чтобы представить роль Москвы и москвичей в исторической Московской битве, надо вспомнить некоторые факты.

Только за первое полугодие войны Москва и столичная область дали Красной армии один миллион воинов. 310 тысяч москвичей добровольно вступили в народное ополчение, образовав 12 дивизий и 87 истребительных батальонов.

В октябре 1941 года из коммунистов и комсомольцев были сформированы четыре московские добровольческие Коммунистические дивизии.

20 тысяч девушек-москвичек стали бойцами Московского округа ПВО. Войска округа обеспечивали надежную защиту столицы с воздуха. 12,5 тысячи немецких самолетов участвовали в налетах, а прорвались к Москве всего 220. 1300 бомбардировщиков было уничтожено войсками ПВО.

В столице было 340 тысяч доноров. Только в период Московской битвы они отдали раненым бойцам и офицерам 90 тысяч литров своей крови. Около 200 тысяч медсестер и сандружинниц были подготовлены в Москве и Подмосковье.

Сегодня стало не принято говорить что-то положительное о роли партии. Но было бы несправедливо забыть, что в то тяжелое для столицы время боевым штабом мобилизации всех сил на отпор врагу стала Московская партийная организация. Только за первые пять месяцев войны на фронт ушло более 100 тысяч коммунистов и 260 тысяч комсомольцев. Таковы факты! И когда в 1941–1942 годах мы, еще юноши, на самой передовой вступали в партию, делали мы это не для будущей карьеры. Мы брали пример со своих старших товарищей-коммунистов, а они верили в нас, рекомендуя в партию.

Но не только москвичи, а и вся страна защищала столицу. Урал слал оружие, Сибирь – замечательных воинов-сибиряков. И вот к середине ноября Москва превратилась в настоящую крепость. Защитники столицы сражались с великим мужеством. Все знают о подвиге героев-панфиловцев у разъезда Дубосеково. Крылатые слова политрука Клочкова: «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва» – облетели всю страну. Виктор Талалихин, Дмитрий Лавриненко стали нашими национальными героями. И в этом ряду особое положение заняла Зоя Космодемьянская.

…Ноябрьское наступление немцев быстро захлебнулось. И хотя к началу декабря соотношение сил на подступах к Москве было по-прежнему не в нашу пользу, 6 декабря 1941 года началось мощное наступление Красной армии. Враг был разбит и отброшен от Москвы на 150–300 километров.

Герой Великой Отечественной войны, организатор обороны Москвы и контрнаступления маршал Георгий Константинович Жуков, которому сегодня было бы 95 лет, пишет в своих мемуарах: «Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: Битва за Москву». И этим все сказано.

Отдадим же, товарищи, должное всем солдатам и офицерам, стоявшим насмерть под Москвой, разгромившим грозного врага в Московской битве. Ведь именно здесь занялась заря нашей Победы в Великой Отечественной войне…»

Накануне Нового года, когда немцев уже отбросили от Москвы, мы стояли на пропускном пункте у деревни Химки – там, где была больница, корпуса которой сохранились до сих пор. В этот день к пропускному пункту подъехала «эмка». Пожилой плотный человек предъявил пропуск на имя Емельяна Ярославского.

Удивленный нашим внешним видом, Ярославский спрашивает:

– Это что за партизаны?

– Товарищ Ярославский, мы бойцы 3-й Московской коммунистической дивизии. Здесь только коммунисты и комсомольцы. Создана она из добровольцев-москвичей, – ответил я.

– Да, я слышал. А что это вы так одеты по-партизански?

– Да ведь одевают только регулярные войска, которые на передовой, а мы охраняем мост на канале Москва – Волга. Наше вооружение – противотанковые гранаты и бутылки с горючей смесью. (Их позже на Западе прозвали «коктейль Молотова».)

– А что вы хотите? – спрашивает Ярославский.

– Хотим воевать по-настоящему! – дружно ответили мы.

Ярославский уехал. Буквально через несколько дней нам привезли полное обмундирование: шинели, шапки-ушанки, телогрейки, ватные брюки, байковое белье, даже шерстяные портянки. Валенки у нас уже были.

Выдали и новенькие винтовки. Сам механизм был сделан добротно, а ложе и приклад обработаны наспех. Винтовки поступили прямо с завода, где их тогда «пекли» дни и ночи – лишь бы стреляли! Но мы были им безмерно рады.