Смерть Гитлера - Жан-Кристоф Бризар Страница 13

Совершенно секретно

Товарищу Сталину

Товарищу Молотову

16 июня 1945 года НКВД СССР под № 702/б представил Вам и товарищу Сталину полученные из Берлина от товарища Серова копии протоколов допросов некоторых членов окружения Гитлера и Геббельса относительно последних дней пребывания Гитлера и Геббельса в Берлине, а также копии описания и актов судебно-медицинской экспертизы предполагаемых трупов Гитлера и Геббельса и их жен.

Все на месте: главные исторические имена, Сталин, Гитлер, Геббельс, аббревиатура НКВД и СССР. И это было только начало. Другие названия и аббревиатуры, не менее звучные, будут преследовать нас, Лану и меня, во время долгих месяцев расследования, как и множество призраков, возникших из того проклятого прошлого. С немецкой стороны: Гиммлер, СС, Геринг, Третий рейх… С советской: Берия, Молотов, Красная армия, Жуков…

В дополнение к этим отчетам мы собрали ряд подписанных фотографий и несколько рисунков. В том числе схемы бункера Гитлера. Они нарисованы карандашом на бумаге военнопленными, эсэсовцами, теми, кто до последнего был рядом с Гитлером. Они сделали это по приказу русских спецслужб. Цель состояла в том, чтобы понять, как была организована жизнь в бомбоубежище их врага. Все тут указано с точностью. Покои нацистского диктатора, комната Евы Браун, ее ванная комната, зал собраний, туалет…

План бункера фюрера, составленный пленным СС Рохусом Мишем по приказу советских следователей (архив ГА РФ).

В массе документов, собранных в лоне ГА РФ, есть несколько десятков страниц на немецком языке. Некоторые допросы нацистских пленных написаны прямо на их языке рукописно. Пишущие машинки в Красной армии чаще всего имели клавиатуру на кириллице. К счастью, почерк советских переводчиков вполне разборчив. За исключением одного конкретного случая, где буквы напоминают следы от мушиных лапок, и это не считая бесчисленных помарок. Этот неразборчивый почерк просто изнурил глаза двух моих немецко-французских переводчиков. Первый, в конце концов, сдался. Что же касается второго, то он попросил меня больше не рассчитывать на его услуги. Их упорные усилия все же были не напрасны: благодаря этому я могу поместить этот документ в ранг великих исторических загадок, из которых состоят русские архивы досье Гитлера.

Этот текст, написанный «мушиными лапками», касается допроса некоего Эриха Рингса, одного из радистов в бункере Гитлера. Этот самый Рингс сообщает о том, в частности, что его начальники приказали ему передать сообщение о смерти фюрера: «Последняя радиограмма такого рода, где мы указываем дату 30 апреля, во второй половине дня около 17 часов 15 минут. Чтобы ввести нас в курс дела, офицер, который принес донесение, сказал мне, что первая фраза сообщения формулируется так: “Фюрер скончался!”»

Если Рингс говорит правду, то согласно этому сообщению смерть немецкого диктатора произошла до 17 часов 15 минут 30 апреля 1945 года. Но не обманывает ли нацистский радист советских следователей? Эти последние допускают, что такое возможно. Подозрительность – главное качество любого хорошего разведчика. Оно служит им подспорьем во всех обстоятельствах и позволяет с уверенностью подниматься по служебной лестнице. Сомневаться во враге, в его высказываниях, в том числе если они получены под пытками. Такое постоянное отношение тем не менее часто мешает проведению расследования.

И немножко о моей работе. Тексты, которые у меня перед глазами, относятся к годовалой давности от самого события: к середине 1946 года. То есть почти через год после падения Берлина, 2 мая 1945-го, офицеры, ведущие дело по Гитлеру, так еще и не добились ничего в своем расследовании. Они просят министра внутренних дел СССР дать разрешение на продолжение расследования. А также на перевод некоторых немецких военнопленных из русских тюрем в Берлин. С целью реконструкции последних часов жизни Гитлера.