Предрассветная лихорадка - Петер Гардош Страница 11
Предрассветная лихорадка - Петер Гардош читать онлайн бесплатно
– О боже.
– Я что-то не так сказал?!
Лили стиснула трубку так, что рука ее побелела.
– Мамочка… Я не знаю… не знаю их адреса. Из старой квартиры нам пришлось переехать в дом со звездой… я не знаю, где она может жить теперь. Боже мой.
Мой отец наконец обрел бархатистый тембр голоса.
– Ну да! Какой же я идиот! Но мы можем дать объявление! Подадим для нее объявление в газете “Вилагошшаг”! Ее сейчас все читают! Я тут скопил денег, так что организуем!
Лили изумилась. Несмотря на весь драматизм момента, в голове у нее мелькнуло: получая пять крон в неделю, на это не скопишь.
– Откуда у тебя столько денег?
– Я об этом тебе не писал. То есть вам, дорогая Лили. Простите.
У Лили перехватило дыхание и, возможно, даже подскочила температура.
– Давай перейдем на “ты”, – пробормотала она.
Почтовое отделение Авесты в этот момент показалось отцу дворцом. Он восторженно вскинул кулак, показывая сидевшему в двух шагах от кабины Гарри, насколько он счастлив.
– Так вот, представляешь, у меня есть дядюшка, который живет на Кубе… Но я тебе напишу потом, это долго рассказывать.
Слова иссякли, и они замолчали.
Оба крепко сжимали трубки, притиснув их к уху.
Лили нарушила молчание первой:
– Как ты? Я имею в виду – физически.
– Я? Отлично. Все анализы отрицательные. В левом легком есть небольшое пятнышко. И немного жидкости. Остаточные явления плеврита. Но это не очень серьезно. Я сейчас нахожусь в середине лечения. А как ты?
– Тоже все хорошо. Ничего не болит. Велено принимать железо.
– А температура?
– Повышенная. Это нефрит. Ничего особенного. Говорят, вязкость крови понижена.
– Какой у тебя показатель СОЭ?
– Тридцать пять.
– Это ужасно!
– Ничего ужасного! Аппетит у меня отличный. Я те-бя очень жду… мы вас ждем!
– Да, да, я как раз этим занимаюсь! Готовимся! А по-ка… Я тут написал тебе стих.
– Мне?! – Лили покраснела.
Мой отец набрал в легкие воздуха и закрыл глаза.
– Прочитать?!
– Ты его наизусть знаешь?
– А то как же.
Времени на раздумья не было. По правде сказать, мой отец посвятил Лили уже целых шесть стихотворений. И нужно было выбрать одно, что повергло его в отчаяние. Как бы не ошибиться!
– Называется “К Лили”! Ты слушаешь?
– Да, я слушаю.
Мой отец, не открывая глаз, прислонился к стенке кабины.
Я наступил на замерзшую лужу –
треснула корка на ней.
Сердце мое осторожнее трогай:
стоит нажать сильней,
хрустнет и разобьется защита –
наледь, которой оно покрыто.
– Ты еще здесь?
У Лили от волнения застучало в висках.
Он не слышал ее – только чувствовал, что она на другом конце провода.
– Да, здесь.
Отец тоже был сам не свой. Он охрип. В трубке что-то шуршало, слова шелестели в ней, как морской прибой.
– Ну, тогда я продолжу:
Тронь же его невесомым касаньем,
радостным мотыльком
там, где прячется и не тает
боль моя – льдистый ком.
Нежно погладь ее легкой рукою –
вытечет, выпадет светлой росою… [2]
Помещение, предоставленное госпиталем в распоряжение “Лотты” – женской добровольческой организации Швеции, было убогой каморкой без окон, где едва помещался письменный стол. Напротив стола посетителей ожидал венский стул.
Сотрудница “Лотты” фру Анна-Мария Арвидссон чуть ли не после каждой записанной фразы старательно очиняла свой карандаш. Изъяснялась она по-немецки, отчетливо выговаривая слова, чтобы Лили понимала все тонкости. Она уже все объяснила этой очаровательной молодой венгерке. Посвятила ее даже в некоторые детали, которые ее не касались. Например, в то, что Швеция, приняв на своей территории так много больных людей, пошла на немалый риск. И хотя в основном все затраты взял на себя Международный Красный Крест, возникают и непредвиденные расходы. И при этом она еще не сказала о существующих до сих пор трудностях с размещением! Нет, нет, как бы ей ни хотелось помочь, она не может поддерживать такого рода частные инициативы.
– И вообще, вы должны это знать, дорогая Лили, что я в принципе не считаю полезными такие визиты.
Лили уже и самой наскучило повторять одно и то же, но она все же не отступала:
– Но ведь только на пару дней. Кому они помешают?
– Никому. Но зачем? Проехать чуть ли не всю страну. Это большие деньги. И куда определить этих парней? Здесь триста больных! Это госпиталь, а не пансион! Вы об этом подумали, милая?
– Я не видела их полтора года, – умоляюще посмотрела на нее Лили.
Фру Анне-Марии Арвидссон привиделась на сверкающем столе пылинка. Она стерла ее платком.
– Предположим, я разрешу. Как ваши родственники будут питаться? В бюджете “Лотты” такие расходы не предусмотрены.
Лили пожала плечами:
– Как-нибудь. Мы придумаем.
– Как легко у вас все решается, Лили! Эти парни ведь тоже находятся в лагере. Я даже не представляю, на что они купят билеты!
– У нас есть общий родственник, который живет на Кубе.
Анна-Мария Арвидссон вскинула брови. Записала несколько слов на лежавший перед ней лист бумаги. И принялась затачивать карандаш.
– И этот родственник прямо с Кубы будет финансировать их вояж?
Лили заглянула в глаза чиновнице:
– У нас очень дружная, любящая семья.
Фру Анна-Мария Арвидссон наконец рассмеялась:
– Вижу, вас не переубедишь. Хорошо, я попробую что-нибудь сделать. Но не считайте это обещанием.
Лили восторженно вскочила с места. И, неловко перегнувшись через стол, звонко чмокнула фру Анну-Марию Арвидссон. Выбегая, она опрокинула стул.
Фру Арвидссон тоже поднялась, аккуратно поставила стул на место и, достав носовой платок, стала задумчиво стирать со щеки след благодарного поцелуя.
* * *
На стокгольмском вокзале раввин Эмиль Кронхейм проворно поднялся в вагон. Это был аскетичного вида худой человек с невообразимой копной непослушных волос.
С тех пор как шведские власти возложили на него почетную миссию – служить в эти трудные времена духовной опорой своим соплеменникам и единоверцам, его имя и адрес можно было увидеть на доске объявлений в каждом реабилитационном лагере Швеции. И по этой причине не менее трех недель в месяц Эмилю Кронхейму приходилось проводить в дороге. Он объездил страну вдоль и поперек. Иногда проводил групповые беседы, иногда же часами, до наступления темноты, в почти неподвижной позе выслушивал кого-нибудь одного, приободряя его только движением глаз. И никогда при этом не уставал.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments