История рыцарства во Франции. Этикет, турниры, поединки - Гюстав Коэн Страница 11

В этом романе, написанном около 1173 года, который многие считают шедевром Кретьена де Труа, портрет рыцаря, изображение его полной приключений жизни, понятие о его долге выкристаллизовывается, хотя нельзя сказать, жизнь дала сюжет для романа или, наоборот, сюжет из романа заимствован жизнью.

Напрашивается сравнение с первым романом – «Эрек и Энида», – потому что и его идея (Кретьен де Труа первый наш романист, имевший определенные идеи) – трусость, отступничество рыцаря.

В Броселиадском лесу, чьи сказочность и волшебность с самого начала этой сказки растворяются в нематериальном бретонском тумане, стоит замок вавассера (мелкого дворянчика), который живет там с дочерью и в котором они часто давали приют странствующему рыцарю, которого заводил туда поиск приключений.

Вот когда в литературу вошел образ странствующего в поисках приключений рыцаря, завершением которого стал обаятельный безумец Дон Кихот.

В этой истории речь идет о Берантонском фонтане, вода которого, разлитая из золотого кубка по краю фонтана, вызывает бурю, из которой появляется рыцарь, чтобы наказать наглеца, потревожившего его. Ивэн побеждает этого рыцаря, нанеся ему смертельный удар в голову, гонится за ним до его замка, ворота которого захлопываются, разрубив пополам коня. Благодаря кольцу, подаренному ему фрейлиной Люнеттой, он остается невидимым для своих врагов и свидетелей горя вдовы Эскладоса Рыжего, Лодины. Он влюбляется в нее, и благодаря хитроумным уловкам Люнетты ему удается добиться ее любви и брака с ней (история знает несколько подобных примеров). Ее рассуждения заслуживают того, чтобы их процитировать:

«Когда два рыцаря сошлись в бою,

Как вы думаете, кто стоит больше,

Когда один победил другого?

По мне, так приз надо присудить

Победителю. А вы что делаете?»

«Я полагаю, он подстраивает мне ловушку,

А ты хочешь поймать меня на слове».

«Право! вы могли бы понять

Мою правоту,

И я докажу вам при необходимости,

Что больше стоит тот, кто победил

Вашего сеньора, чем он сам.

Он победил его и храбро

Преследовал до этого замка,

Так что оказался в нем запертым».

«А теперь, – говорит она, – я слышу глупость,

Самую большую, какую только можно сказать.

Назад, одержимая злым духом,

Назад! Безумная и невыносимая девица;

Никогда не говори подобную глупость

И не являйся мне на глаза,

Если собираешься говорить о нем!»

«Право, мадам, я знала,

Что мне нечего ждать от вас благодарности…

Я лишилась хорошей возможности промолчать».

Их соглашение санкционировано собранием феодалов, который играет при хозяйке замка роль королевского совета. При появлении Ивэна, одетого в алое платье с небольшой опушкой из серого меха, с золотыми застежкой, поясом и кошелем для раздачи милостыни, все встают, и после короткой речи сенешаля вассалы умоляют даму сделать то, что ей самой до смерти хочется сделать: выйти за того, кого она представляет не как убийцу мужа, а как будущего защитника фонтана. Она бы с удовольствием сказала бы то же, что Карлу Великому в «Жираре де Виане» (стихи 1246–1253) сказала герцогиня Бургундская: «К чему соблюдать траур? Дайте мне могущественного мужа».

Но теперь мессир Ивэн – господин.

А мертвый быстро позабыт.

Тот, кто убил его, женат

На его жене, и они спят вместе,

А люди больше любят и уважают

Живого, нежели мертвого.

Артур и его сестра спешат успеть на свадьбу:

Шелковые простыни вывешены

Как украшения.

Ковры брошены на дорогу

И покрыли все улицы…

От жаркого солнца

Улицы защищены навесами.

Колокола, роги и трубы

Гудят в замке,

Как не могли бы гудеть и Божьи трубы.

Перед королем танцуют девицы,

Играют флейты и свирели,

Цимбалы, бамбурины и барабаны.

С королем Артуром приехал Говэн, солнце, «которым освещено рыцарство», и в момент окончания празднеств он начинает уговаривать только что женившегося Ивэна отправиться вместе с ним:

«Как? Неужели, мессир Ивэн,

Вы станете одним из тех,

Что растерял доблесть из-за своей жены?

Позор тому, кто

Становится рабом, женившись!

Дама, будь она возлюбленной или женой,

Должна делать своего рыцаря лучше,

Иначе будет справедливо, если она разлюбит его,

Когда у него не будет ни доблести, ни славы.

Эта теория любви-достоинства рыцарства сформулирована на пять столетий раньше «Трактата о страстях» Декарта и Корнеля.

Женщина быстро утрачивает любовь,

И она права, если презирает

Того, кто без причины нежничает,

Когда является господином королевства.

Сначала нужно упрочить вашу славу.

Сбросьте путы и отпустите поводья

И поехали вместе на турнир…

Ивэн получает у Лодины разрешение уехать, но при условии, что ровно через год он вернется, а в залог она отдает ему кольцо верности, которое будет защищать его от всяческих опасностей. Год проходит во всевозможных сражениях и турнирах, но, когда король Артур держал свой двор в Сестре (Честере), туда приезжает на пегом коне девица и выкрикивает оскорбления:

«Бесчестный, предатель,

Лжец и обманщик…

Выдававший себя за истинно любящего,

А в действительности являющийся плутом, предателем