История рыцарства во Франции. Этикет, турниры, поединки - Гюстав Коэн Страница 10

И сила и смелость его увеличились,

Ибо любовь стала ему великой подмогой.

Да, как это далеко от «Песни о Роланде»! Более того, по просьбе Гениверы, к которой обратился Бадемагу, отец Мелеаганта, он прекращает бой:

Тот, кто любит, должен подчиняться,

И делать это сразу и с охотой,

Когда любишь по-настоящему,

Знаешь, как понравиться любимой.

Его жизни угрожает опасность, потому что противник продолжает наносить ему удары, но Бадемагу заставляет его заключить мир с его соперником при условии, что через год, при дворе Артура, они вновь сойдутся в поединке. Но пленные с Гениверой во главе будут освобождены уже сегодня.

Можно было бы подумать, что королева устроит торжественный прием своему освободителю. Ничего подобного: она отказывается не только принять его, но и поговорить с ним, и лишь после того, как распространяется слух о его смерти, она смягчается, начинает себя ругать и так переживает, что опасаются уже за ее жизнь.

Ланселот, спасшийся после предательского нападения своих врагов, думает, что Генивера досадует на него из-за того, что он сел на позорную повозку, однако:

Вне всякого сомнения, он становится лучше

От того, что любовь повелевает им,

И она всё простит;

И трус тот, кто не осмеливается.

Но когда он возвращается в замок Бадемагу и его там радостно встречает королева, он слышит от нее, что она упрекает его не за то, что он сел в позорную телегу, отправляясь на ее поиски, а за то, что он поколебался две секунды, прежде чем решиться:

– Как? Разве вы не боялись позора

Телеги и разве вы не колебались?

Вы сели в нее неохотно,

Раз поколебались два мгновения.

Поэтому, говоря по правде, я не желала

С вами разговаривать и видеть вас.

Любовь стирает стыд. Там, где есть любовь, нет унижения. Не протестуя, он просит у Гениверы прощения, которое она даст ему позднее и одновременно подарит себя:

Он поклоняется ей и опускается на колени,

Ибо ни в одну священную реликвию не верит так,

А королева протягивает к нему

Руки и обнимает его,

Крепко прижимает к своей груди,

И увлекает в свою постель,

И оказывает ему самый лучший прием,

Который когда-либо оказывала,

Потому что так ей велели любовь и сердце.

Отметим еще одну деталь: это новый акт идолопоклонства, который показывает нам странную смесь религиозного рвения и любовного пыла, порожденную куртуазностью XII века.

Покорность любовника не помешает королеве по возвращении в Уэльс устроить новое жестокое испытание не для любви, а для самолюбия Ланселота. Хотя он стал пленником Мелеаганта и находится под охраной его сенешаля, жена того отпускает его под честное слово, чтобы он смог отправиться на турнир, организованный при дворе девицами на выданье и дамами, чьи сердца свободны.

Ланселот облачается в алые доспехи и выставляет у дверей свой щит. Герольд узнаёт его и разносит весть:

Появился тот, кто победит!

А когда он начинает биться и одерживать победы, все задаются вопросом: «Кто же так хорошо сражается?» Тогда королева через одну из своих фрейлин посылает ему свою просьбу: драться как трус. Он отвечает ей: «С удовольствием!» – как человек, который полностью принадлежит ей.

Здесь голосом писателя вполне реальный и очень влиятельный персонаж, Мария Шампанская, если не утверждает, то, по крайней мере, заявляет победу любви над рыцарством, женственности над мужеством; победу, доходящую до полного унижения и самоуничижения:

Он сделал вид, что боится

Все тех, кто выступает против него.

И все рыцари над ним

Насмехаются и подшучивают,

Хотя мгновением раньше расхваливали его,

И герольд, говоривший:

«Он победит их всех, одного за другим!»,

Подавлен и расстроен,

Потому что слышит шутки и насмешки.

«Помолчи-ка, – говорят ему, —

Дружище! Этот уже не одержит победу.

Тот, кого ты так расхваливал,

Столько бился, что сломался!»

Многие удивляются: «Что тут сказать?

Мгновение назад он был таким доблестным,

А теперь такой трусливый,

Что не решается посмотреть на рыцаря…»

А королева глядит на него

Очень весело и благодарна ему,

Потому что она знает, хоть и молчит,

Что это сам Ланселот.

И так весь день до вечера

Он вел себя трусливо.

Молва окрестила Ланселота трусом. На следующий день, перед трибунами, на которых восседало еще больше дам и девиц, а также пленники и крестоносцы, не участвовавшие в турнире, королева вновь требует от своего рыцаря драться как трус, и снова:

Едва она приказала,

Он отвечает ей: «С удовольствием!»

Но, удовлетворенная этой покорностью,

Она приказывает ему и просит его

Биться как можно лучше.

И он отвечает ей: «Скажите ей,

Что любое ее приказание я исполню наилучшим образом,

Потому что все, что нравится ей, приятно мне».

Тогда, особенно после того, как из седла выбит сын короля Ирландии, герольд вновь провозглашает: «Появился тот, кто победит!» Затем Ланселот бросает в толпу свои щит и копье и, верный данному слову, возвращается в свою темницу.

Но Кретьен бросает перо и определенно из отвращения к тому, что взялся, в угоду Марии Шампанской, описывать унижение мужчины, оставляет роман незавершенным, поручив дописать его своему собрату – клирику Годфруа де Ланьи; это первый известный пример литературного соавторства. А может быть, тоже испытав гнев госпожи, он был отстранен от работы над окончанием… Роман завершается освобождением Ланселота девушкой на муле; в назначенный день Ланселот встретится на поединке с Мелеагантом, победит его и обезглавит.

Когда начинаешь перебирать все нелепости и несообразности сюжета, невольно задаешься вопросом: следует ли отнести к таковым покорность рыцаря своей прекрасной даме, которая заслуживает с точки зрения не божественного права, но права любви именования любовница. Давайте вспомним, как Генивера упрекала Ланселота за две секунды промедления перед тем, как он сел в позорную телегу, а также два ее приказа ему сражаться как трус на торжественном турнире.

Получается, что с этой поры самый доблестный рыцарь стал всего лишь марионеткой, которую дергает за ниточки его дама. Что же касается здравого смысла героя, то он, по воле автора и его вдохновительницы, молчит:

Не в сердце, но на губах

Причина, которая осмеливается говорить это,

Но любовь, которая командует и повелевает,