Калигула - Зигфрид Обермайер Страница 103

Таким было вступление к долгой череде судебных процессов и жестоких казней. Началось все с осуждения молодого сенатора, который осмелился поинтересоваться, каким образом возможно возбуждение процессов, если все акты сожгли по приказу императора после его вступления на престол. Это стоило ему головы, так же как и мужественному Титу Руфу, который бросил сенату упрек, что тот думает одно, а говорит другое.

Богатых людей подхватило вихрем страшного танца смерти. После казни претора Юния Приска, правда, выяснилось, что он не оставил никакого состояния. Когда Каллист сообщил об этом своему господину, тот только презрительно отмахнулся.

— Иногда попадаются и пустые орехи. Приск ввел меня в заблуждение и умер напрасно. Остались другие.

Среди других был и Корнелий Кальвий, дядя Сабина. Не все, чьи имена значились в черном списке, приходили в суд. К некоторым просто посылали домой преторианцев, чтобы угрозами принудить покончить жизнь самоубийством. Это давало им право сохранить часть состояния для семьи, и еще они должны были благодарить императора за предоставленную милость.

В эти дни префект преторианцев Клеменс вызвал Кассия Херею.

— У меня есть для тебя поручение, трибун, довольно простое и очень выгодное. Ты должен завтра утром навестить бывшего сенатора Корнелия Кальвия. Выяснилось, что он был осужден во времена Тиберия, но тогда дело закрыли. Старик безумно богат, одинок — поэтому сделай все, чтобы яд пришелся ему по вкусу.

С трудом удалось Херее скрыть свое замешательство. Он должен заставить совершить самоубийство дядю Сабина, своего лучшего друга! Херея никогда не видел Корнелия Кальвия, но знал его по рассказам друга, знал и о том, что Сабин должен был стать его наследником. До сих пор Херея выполнял похожие приказы, убеждая себя в том, что император понимает, что делает, и сам за это несет ответственность. Богатое вознаграждение помогало, в свою очередь, задавить подобные мысли в зародыше. Но теперь… Херея многим был обязан Сабину и знал, что не сможет смотреть тому в глаза, если согласится выполнить приказ. Но что было делать? Во всяком случае, ему следовало сначала согласиться.

— Я выполню приказ императора. Все сделаю и доложу о результатах.

Клеменс кивнул:

— Вот видишь, Херея, как ценит тебя принцепс и как мало значат его безобидные шутки.

Херея пытался собраться с мыслями. Отказ исключался, это бы все усложнило и могло навредить Марсии и детям. Может быть, ему удастся уговорить другого трибуна, подкрепив просьбу деньгами? Но тот наверняка поинтересуется причиной и позже использует то, что узнает против него. Рискованно. Оставалась только болезнь. Но просто так лечь в постель и заявить, что болен, он не мог. К нему пришлют врача, и обман раскроется. Болезнь должна быть настоящей, неоспоримой. Например, травма, которая вынудит его оставаться дома.

Херея, который как раз шел к казармам, резко остановился. Он нашел решение! Да, так все и должно быть — только так! В казарме трибун нашел знакомого центуриона:

— Завтра мы навестим одного господина и объясним, что горячая ванна и вскрытые вены будут для него самым приятным способом избежать застенков и палача. У этого богатого человека нет ни жены, ни детей, а значит…

Глаза центуриона блеснули.

— Спасибо, трибун! Для меня большая честь выполнять твои приказы. Могу я выбрать солдат или ты сделаешь это сам?

Херея на минуту задумался.

— Возьми надежных людей, будьте готовы с утра.

Дома Херея сказал Марсии:

— В ближайшие дни я редко буду дома, поэтому сейчас хочу залатать крышу. Ты ведь говорила, что она протекает?

Жена покачала головой.

— Авл уже давно все починил, разве ты не знал?

Херея сделал удивленное лицо.

— Нет. Возможно, я забыл. Мне, кстати, надо все-таки самому проверить.

В глубине сада стоял дом Авла, ветерана, которого Херея знал со времен службы в Германии. Он был хорошим солдатом, но не смог продвинуться по службе из-за своей несообразительности. Херея взял Авла к себе, и теперь он был кем-то вроде сторожа, присматривал за немногочисленными рабами и заботился о саде. Несмотря на отсутствие острого ума, он обладал очень важным качеством: непоколебимой верностью семье Хереи. За них он готов был отдать жизнь.

— Авл, старина, как жизнь?

— Приветствую тебя, трибун! Ничего нового нет! — доложил ветеран и вытянулся по стойке смирно.

Херея улыбнулся:

— Авл, ты уже давно не солдат. Радуйся, что у тебя все позади. Мы старые друзья. Какой я тебе трибун.

— Так точно, трибун! — не сдавался Авл.

Херея вздохнул.

— У меня беда, Авл. Я не могу тебе все рассказать, но ты должен сломать мне ногу, причем прямо сейчас!

Авл опешил.

— Не понимаю шутки, трибун.

— К сожалению, это не шутка! Слушай внимательно. Ты возьмешь лестницу и приставишь ее сзади дома к стене, потом сходишь за тяжелым молотком и принесешь его сюда. Договорились?

— Так точно, трибун.

Херея тем временем подобрал во дворе две деревянные планки, которыми Авл ровнял грядки, и занес их в дом.

Скоро появился Авл с молотком в руках.

— Марсия тебя не видела?

Авл помотал головой и со страхом посмотрел на своего господина. Для него трибун был высшим существом, пусть и называющим его своим другом.

Херея уселся на пол и подложил под ногу лежащие рядом планки.

— Теперь оберни молоток платком, чтобы не повредить кожу.

Ветеран так и сделал.

— Бей по ноге вот в этом месте, между досками!

Авл не шевелился.

— Что такое? — нетерпеливо спросил Херея.

— Я… я не могу…

— Не можешь?! — заорал Херея. — Тогда я приказываю тебе как трибун. Давай, но не очень сильно, слышишь?

— Так точно, трибун.

Приказ подействовал. Послышался глухой треск, и Херея до крови прикусил губу, чтобы не закричать от боли. Но он решил довести дело до конца.

— Теперь отнеси меня во двор, к лестнице. Если нам повстречается Марсия, помалкивай. Говорить буду я.

Авл с трудом поднял своего рослого господина и потащил к дому. Чтобы подавить стон, Херее пришлось собрать все свои силы, потому что нога волочилась по земле, причиняя адскую боль. Авл осторожно положил его у лестницы.

— А теперь беги к Марсии и кричи изо всех сил: «Херея упал с крыши!» И говори всем, кто бы тебя ни спросил, именно это, понял?

Авл кивнул. Точный приказ не требовал рассуждений, тут все было ясно.

Прибежала встревоженная Марсия, а за ней дети.

— Херея, что случилось?