Искушение временем. Книга 3. Соблазны бытия - Пенни Винченци Страница 100

– Это ведь совсем недалеко, – будто оправдываясь, продолжал Лукас. – Если понадобится, я мигом вернусь.

– Конечно. Но я не стану портить тебе отдых. Я так рада за тебя, дорогой. Обязательно поезжай.

Настроение у Лукаса сразу испортилось. Не хотелось даже думать, в каком состоянии он оставляет мать. И в то же время он испытывал облегчение.

* * *

– Мама, это так здорово! Ты даже не представляешь.

Нони решила, что придуманные ею фразы должны подействовать на мать и та не станет возражать.

– Что у тебя? – бесцветным голосом спросила Адель.

Сегодня у нее был один из дней, которые она называла «донными». День полного равнодушия к жизни.

– «Вог» предлагает мне на две недели поехать в Калифорнию. Там планируются съемки одежды для круизов.

– В Калифорнию? Но это…

– Знаю, это очень далеко. Только на две недели. Не успеешь оглянуться. Я просто летаю! Как тебе их предложение?

– Я… я, конечно же, рада за тебя. Такая возможность.

Адель говорила медленно. Казалось, произнесение каждого слова требовало усилий. Нони сразу поняла, что новость огорчила мать. Наверное, ей стоило отказаться.

– Это так здорово. – Голос Адели звучал непривычно высоко. – Тебе просто повезло, Нони. Просто редкая возможность. Обязательно повидайся с Джеком – твоим двоюродным дедом – и Лили. Представляю, как они обрадуются.

Нони улыбнулась и поцеловала мать. Похоже, она не слишком огорчена. И новость не повергла ее в отчаяние. Тогда можно показать ей еще кое-что.

– Мама, посмотри. Это пробный цветной снимок моей первой обложки для «Вога». Правда, красиво? Я до сих пор не могу успокоиться.

Адель взяла снимок. И правда красиво. Нони сфотографировали под открытом небом сидящей за столом, над которым был раскрыт большой зонт. Зонт и косынка на голове Нони были одинакового небесно-голубого цвета. На бледном лице дочери блестели огромные черные глаза. Она обещающе улыбалась своими полными губами, а из-под косынки выбивался черный локон.

– Кто тебя снимал?

– Джон Френч. Я просто обожаю его. Он такой… такой элегантный.

Адель испытала материнскую гордость за Нони. И сейчас же ее захлестнуло иным, менее привлекательным чувством – завистью. Жгучей завистью.

А ведь она тоже могла бы сделать такой снимок, если бы только ей дали шанс. Но ее уже давно не приглашали на съемки. Несправедливо. Чудовищно несправедливо.

* * *

– Что? Вложила деньги? Куда?

Чарли прищурился, отчего стал похож на скупердяя. Такое выражение на его лице Барти видела не впервые, и каждый раз ей становилось противно.

– В рекламное агентство Майка Паркера и Ника Нилла. Не такую уж крупную сумму. Всего несколько тысяч долларов.

– Ах, всего несколько тысяч долларов! Мелочь, о которой и упоминать смешно. Что ж, прекрасно. Впрочем, я и не ожидал, что ты станешь советоваться со мной.

– Чарли, ты совсем недавно потратил пять тысяч, купив домик в Катскильских горах. И мне ты не сказал ни слова.

– Прошу прощения. Наверное, нужно было испортить сюрприз и рассказать тебе о подарке раньше дня твоего рождения. Я даже могу угадать твою реакцию. Ты бы сказала, что домик тебе не нужен.

– Я бы так не сказала. – Барти изо всех сил старалась оставаться спокойной. – Я бы сказала, что бывать там мы сможем лишь наездами. И потом, разве у нас нет Саут-Лоджа? Идеальное место для уик-эндов и лета.

– Саут-Лодж – это твое место. Домик – наше. Над ним не витает ничье прошлое. И мы можем ездить туда гораздо чаще, чем ты думаешь. Приятно оказаться там, где не чувствуешь себя вечным гостем.

– Чарли, давай не будем снова начинать все тот же разговор. Согласна, наверное, домик всем нам понравится. Но я говорила совсем не об этом.

– Ты говорила, что вбухала несколько тысяч в контору этих, как выражается Иззи, «мальчиков». Ты хорошо подумала? А вдруг они не смогут расплатиться с тобой?

– Если я решаю что-то сделать, то делаю.

– Подумаешь, каких-то пять тысяч долларов! Пустяк. Отнюдь не причина, чтобы нам лишаться сна.

– Тебя это вообще не должно волновать, – сказала Барти. – А я очень верю в их успех.

– Зато я не верю. Как они вообще дошли до жизни такой? Это же, считай, банкротство. Барти, если они задурили тебе голову своими речами, могла бы посоветоваться со мной. Я бы тебя отговорил.

– Не будучи финансистом, дал бы мне ценный финансовый совет, так? А не ты ли незадолго до нашей женитьбы барахтался в глубокой финансовой яме?

– Ты используешь запрещенный прием, – сказал Чарли, ничуть не смутившись. – У меня были серьезные причины, и ты знаешь какие.

– Вот и у мальчиков тоже есть серьезные причины. Заказчики не торопятся платить. На крупных компаниях это не отражается, а мелкая фирма, как у мальчиков, может разориться. Если тебе угодно, я помогла им восстановить денежный поток.

– И какие же деньги ты вложила? Деньги «Литтонс»? Или Лоренса?

– Я вложила свои деньги, – ответила Барти и закусила губу.

– А-а, твои деньги. Прошу прощения, я забыл. Должно быть, приятно заниматься благотворительностью. Когда у самого ни гроша за душой, трудно помнить, что кому-то деньги некуда девать.

– Чарли, прошу тебя. Я же…

– Мама! Нам пора выходить! Мы умираем от желания туда попасть.

– Не смею задерживать. – Барти улыбнулась Дженне. – У меня куча работы. Поезжайте с Чарли. Я дождусь твоего возвращения. Надо успеть подготовиться, а то у меня завтра с утра важная встреча.

– Ты вечно работаешь, – вздохнула Дженна. – Это ненормально. Мама, надо и тебе наслаждаться жизнью. В мире существует не только работа.

Барти почувствовала, что начинает сердиться:

– Дженна! То, что я вечно работаю, позволяет нам, как ты изволила выразиться, «наслаждаться жизнью». Как знаешь, деньги с неба не падают. А твои развлечения стоят денег. Я…

– Дорогая, не надо об этом сейчас. – Чарли обнял Дженну за плечи, улыбнулся ей. Прежнего скупердяйского взгляда как не бывало. – Ты хочешь, чтобы у Дженны развилось чувство вины? Зачем это надо? Она и так знает, как много ты работаешь. Если хочешь остаться дома, это твое право. А мы решили устроить небольшой праздник вне домашних стен. Правда, девочки?

Дженна не ответила. Она хмуро взглянула на мать и вышла из комнаты. Вскоре Барти услышала, как все трое, весело переговариваясь, покидают дом.

Сегодня она намеревалась поговорить с Чарли о выделении ему определенного процента с доходов. У него это стало навязчивой идеей. Помнится, в один из вечеров, когда они прекрасно поужинали в ресторане вдвоем, потом вернулись, легли, занялись любовью, и Барти, удовлетворенная и счастливая, согласилась. Действительно, когда у Чарли появятся свои деньги, это решит немало проблем.