Лидия Русланова. Душа-певица - Сергей Михеенков Страница 10

«Забыл он клятву вековую, когда другую полюбил…»

Замуж наша героиня вышла рано, ей тогда и семнадцати не исполнилось.

Шла Первая мировая война. Народ воевал за царя и отечество. Но и царь, и родимое отечество народную жертву принимали снисходительно. И народ это в конце концов почувствовал…

Лида, как и многие русские девушки, охваченные патриотическим порывом и христианским состраданием к ближнему, записалась сестрой милосердия в санитарный поезд.

Что такое санитарный поезд…

Четвёртого декабря 1876 года вышел императорский указ о формировании четырнадцати санитарных поездов «на случай войны». В соответствии с указом такой «поезд состоял из: 17 шестиколёсных или 12 восьмиколёсных санитарных вагонов, двух пассажирских — для медицинского персонала и прислуги и трёх товарных: кухонного, вагона-кладовой и вагона для грязного белья и умерших в пути». За 40 лет со времени окончания Русско-турецкой войны (1877–1878) в структуре санитарных поездов мало что изменилось. Они и во время Великой Отечественной войны были почти такими же. Вывозили раненых и больных с передовой в тыл, тут же, принимая пострадавших, в вагонах-операционных и в вагонах-перевязочных оказывали им медицинскую помощь. Во время Русско-японской войны санитарные поезда вывезли в тыл 87 тысяч раненых. Большинство из них выжили, хотя многие стали калеками. Среди выживших был и отец Лидии, «тятя», как она его называла.

В 1916–1917 годах Лидия служила в одном из таких поездов сестрой милосердия.

Сёстры милосердия в русской армии появились во время Крымской войны в период обороны Севастополя в 1854–1855 годах. У истоков этой миссии, полной не только благородного романтизма, но и кровавыми буднями и всеми остальными тяготами войны, стоял знаменитый русский хирург Николай Иванович Пирогов. «Белые голубки» — так называли этих женщин и девушек, которые ухаживали за ранеными, следили за их состоянием после проведённых операций, помогали им вставать на ноги. Среди них были дочь петербургского губернатора Екатерина Бакунина, баронесса Юлия Вревская, кавалер двух георгиевских крестов Генриетта Сорокина, старшие дочери императора Николая 11 великие княжны Ольга и Татьяна. Но одно дело быть сестрой милосердия в тылу, а совсем другое — в санитарном поезде, который время от времени ездит за ранеными к фронту.

О том, как она, такая юная, попала в команду санитарного поезда, Русланова рассказала сама: «Вскоре моя жизнь резко изменилась. Началась империалистическая война. И как-то, провожая солдат, — мне так их было жалко! — я подошла и сказала: „Дяденька, возьмите меня с собой“. — „Да чего ж тебя с собой брать, что ты там делать будешь, девчонка?“ Я говорю: „Да кому водички подам попить, кому песенку спою, кому ласковое слово скажу, да мало ли чего можно сделать людям приятного“. — „Да-а, — сказал солдат, — пожалуй, поедем“. И взяли меня с собой. Приехала я на фронт, и действительно, кому водички подам, кому ласковое слово скажу. И песни стала петь. Песни всем очень понравились. Меня часто просили петь».

О том, что и её отец где-то здесь, на фронте, она тогда не знала.

О своей службе в команде санитарного поезде Русланова оставила очень лаконичные воспоминания: «В 1916 году поехала на фронт сестрой милосердия и до октября 1917 года служила в санитарном поезде. В этот период познакомилась и сошлась с неким Степановым Виталием Николаевичем, от которого в мае 1917 года у меня родился ребенок. В 1918 году Степанов от меня уехал, и я стала жить одна».

За этими сухими словами, столь нехарактерными для Руслановой, любившей рассказывать о прожитом и умевшей рассказывать, скрыт, как можно предположить, целый роман. Перелистать его страницы мы теперь, по прошествии многих лет, когда умерли все его герои, а также действующие лица второго плана и свидетели, к сожалению, не можем.

Первая её война… Санитарный поезд. Замужество. Рождение ребёнка.

Этот период жизни Руслановой, пожалуй, один из самых тёмных и трагичных. Она и сама рассказала о своём первом замужестве и рождении сына сухо, как разве что пишут в анкетах, где не место деталям и краскам жизни. Правда, рассказ её и взят из протокола допроса. Но это уже другая история.

О первом замужестве нашей героини известно немногое. Её избранником был офицер интендантской службы Виталий Николаевич Степанов, дворянин.

Когда она увидела его, белокурого красавца гвардейского роста, в узкой шинели, затянутой ремнями, когда заглянула в его серо-голубые глаза, тоже искрящиеся восторгом счастья, сердце её сжалось и она поняла, что пропала…

Всё произошло, как в старых романах. Они сошли с поезда в каком-то захолустном городке, остановились на постоялом дворе. А утром обвенчались в церкви. Звонили колокола, и тот торжественный звон делал сказку ещё ярче и безумнее.

После венчания в тесной комнатке постоялого двора она пела своему возлюбленному жестокие романсы. Они не похожи на сказки. Хотя тоже сказки. Но, как правило, с печальным, роковым финалом.

В положенные сроки родился сын. Малыш был крепеньким, здоровым. Лида была счастлива теперь уже двойным счастьем и втайне страшилась его: не верилось, что всё это — одной ей. Среди страданий и ужасов войны, среди волнений, которые после Февраля вскипали всё мощнее и страшнее.

Елена Ивановна Миронова, по её словам, гулявшая на свадьбе племянницы, рассказывала, что венчались молодые в Самаре, что там остановился их санитарный поезд, что из храма к карете жених нёс невесту на руках, что карета была запряжена тройкой лихих вороных коней, «а друзья молодого офицера, гусары, снимали с плеч свои шубы и кидали ему под ноги…».

В октябре в Петрограде произошло то, что изменило ход истории, страну и живущий в ней народ. Изменилось всё: отношение солдат к офицерам, цены в лавках и на базаре, рассуждения мужиков, характер газет, внешний вид солдат, массово дезертирующих с фронта в тыл, по домам. Не менялось только одно: люди по-прежнему жадно слушали песню, в которой пелось о любви, разлуке и тоске, о скорой встрече…