Мародеры. Как нацисты разграбили художественные сокровища Европы - Андерс Рюдель

Осенью 2009 года затянувшиеся на несколько лет переговоры дали наконец результат: стокгольмскому Музею современного искусства пришлось расстаться с картиной немецкого экспрессиониста Эмиля Нольде «Цветочный сад в Утенварфе».

С этой работой, которую тогдашний директор музея Понтус Хюльтйн приобрел в Швейцарии в 1960-е годы, была связана темная история. Когда ее владельцы, немецкие евреи по фамилии Дойч, в конце 1930-х бежали из нацистской Германии, картина загадочным образом пропала. Более пятидесяти лет спустя, в 2003 году, в музей обратились наследники семьи Дойч, желавшие вернуть свою собственность. Так между музеем и наследниками завязался многолетний конфликт, обсуждавшийся не только в шведских СМИ, но и за пределами Швеции. Многие еврейские организации заявили, что это дело позорит репутацию Швеции. К переговорам подключилось шведское правительство.

Меня сразу заинтересовала эта история, в подлинном контексте которой шведские медиа, на мой взгляд, не до конца разобрались. Меньше чем за год до этого я стал главным редактором журнала Konstnären — издания, освещавшего события в мире искусства и культурную политику. С головой окунувшись в новости культуры, я то и дело натыкался на происшествия, напоминающие историю с картиной Нольде: в парижском Лувре, в нью-йоркском МоМА, в аукционном доме Christie’s тоже обнаруживались работы, похищенные нацистами или иным образом утраченные во время Второй мировой войны. О прошлом этих произведений музеи и аукционные дома ничего не знали — так они, по крайней мере, утверждали. Об очередной новости коротко сообщали в газете, но вскоре стало очевидно, что речь идет не о единичных случаях, а о сотнях работ, которые выставляются в самых известных музеях мира и продаются на аукционах с мировым именем. Спрашивается: как они там оказались? Почему никто не обнаружил их раньше? И почему их темное прошлое привлекло внимание именно сейчас?

В первую очередь меня заинтересовал тот факт, что произведения искусства, украденные более полувека назад, до сих пор порождают конфликты.

Перед этим я несколько лет занимался изучением схожих правонарушений в сфере интеллектуальной собственности, а также экономических, моральных и юридических последствий этих нарушений. В начале 2009 года вышла моя книга «Пираты: шведские торренты, разорившие Голливуд», написанная в соавторстве с Сэмом Сундбергом и посвященная шведскому пиратскому движению. Конечно, интернет-пиратство — это воровство другого толка, но существовали и некоторые черты сходства.

И в том и в другом случае были задействованы адвокаты по ту сторону Атлантики; и тут и там действовала длинная рука американского правосудия, легко приоткрывающая национальные границы. В обоих случаях стороны спорили, кто имеет право доступа к культуре и искусству, — конфликт, в котором столкнулись права индивида и общее благо.

Но главным образом меня интересовали сами воры, хотя я не проводил других аналогий между пиратами и нацистами. Стремление к наживе, безусловно, было неотъемлемой чертой пиратского движения, однако мы с соавтором убеждены, что развивалось оно благодаря иному, более мощному фактору — идеологии: пиратами двигала идея о свободе информации, сформировавшаяся несколькими десятилетиями раньше.

Когда я занялся нацистскими хищениями, я увидел тот же паттерн. Была тут и страсть к наживе, это неизбежно. Но главный мотив заключался в другом. Если бы нацистами руководила исключительно жадность, они бы не стали сжигать полотна Пикассо, Миро и Брака. Нацисты не только расхищали предметы искусства, они их и уничтожали, и создавали сами. В нацистском мировоззрении искусство занимало важное место.

В этой книге я попытался разобраться в причинах наиболее масштабного культурного мародерства в истории человечества. А также понять, почему эти события пока еще нельзя считать историей.