Холмы Смерти - Роберт Говард Страница 9

И вдруг до его ушей донесся странный звук, явственно прозвучавший в предрассветной тишине. Звук этот был тихим-тихим и раздавался снаружи — в этом пуританин был полностью уверен. Так могла бы карабкаться по дереву кошка, цепляясь коготками за кору. Кейн внимательно слушал. Когда неподалеку раздался звук возни со ставнями, он поднялся. Держа в одной руке рапиру, а в другой готовый к бою пистолет (который он всегда на ночь клал под подушку), Кейн бесшумно пересек комнату и резким движением распахнул ставни настежь.

Взору пуританина открылся мир, окутанный предрассветной мглой. Низкая луна в полном одиночестве висела над западным горизонтом. За окном не таилось никакого грабителя. Соломон высунулся наружу и огляделся — ставни соседней комнаты были растворены.

Англичанин закрыл окно и, одевшись, прошел к двери. Отворив прочный засов, он вышел в коридор. Действовал Соломон, как обычно, по первому побуждению. Времена нынче стояли неспокойные, и нападение грабителей было обычным делом, к тому же таверна располагалась в нескольких часах ходьбы от ближайшего городка — Торкертауна. Судя по всему, кто-то не в меру прыткий проник в соседнюю комнату, и ее спящий обитатель, вполне возможно, сейчас находился в смертельной опасности. Кейн не стал терять времени, взвешивая все «за» и «против», а просто подошел к дверям соседней комнаты. Она оказалась не заперта на засов, и пуританин вошел вовнутрь.

Окно было распахнуто настежь, и туманный свет бледным призрачным мерцанием ложился на спящего человека. На кровати мирно похрапывал мужчина, в котором Кейн узнал Джона Редли, того самого, что выдал некроманта королевскому правосудию.

Уловив краем глаза какое-то движение, пуританин стремительно повернулся к окну. Его взору предстало переваливающееся через подоконник невероятное существо. Больше всего оно походило на огромного паука, только каких-то очень странных пропорций. Не успел Кейн сделать и шагу, существо уже соскочило на пол и шустро побежало к кровати.

Полумрак комнаты не дал Соломону Кейну возможности толком рассмотреть неведомую тварь, он лишь обратил внимание, что она была очень бледная и какая-то неприятно волосатая, да еще вымазанная грязью, судя по тем темным полосам, которые оставила на свежеокрашенном подоконнике.

Тем временем создание добралось до кровати и весьма целеустремленно, хотя и неуклюже, стало взбираться по ножке наверх. Существо цеплялось за резное дерево сразу всеми пятью толстыми лапками с какими-то странно выглядевшими суставами. Что-то в этой картине было неуловимо знакомое и вместе с тем удивительно отвратительное, производящее невероятно жуткое впечатление. Кейн словно прирос к полу.

Бесовское создание вскарабкалось по столбику в изголовье кровати и замерло над ничего не подозревающим человеком. Только тут Кейн стряхнул с себя дьявольское наваждение и бросился вперед, стараясь громким криком предупредить спящего Редли. Тот сразу же проснулся и увидел нависающую над ним жуть. Глаза его от ужаса выкатились из орбит, и он испустил отчаянный вопль. В то же мгновение паукообразная тварь шлепнулась вниз, прямехонько ему на грудь. Кейн уже подлетал к постели, когда толстые лапки сомкнулись на шее несчастного. Раздавшийся характерный треск дал ему понять, что в спешке уже нужды нет. Чем бы ни являлось это порождение тьмы, но оно переломило Джону Редли шею, точно хворостину.

Обмякший мужчина неподвижно лежал на кровати. Глаза его были выпучены, изо рта свешивался язык, а голова была повернута к телу под неестественным углом. Паук разжал свои лапки, оказавшиеся столь чудовищно сильными, рухнул на простыню, пару раз судорожно дернулся и замер без движения.

Соломон склонился над жуткими останками. Он не мог себя заставить поверить в то, что предстало его глазам! Ибо существо, сумевшее подняться по стене, отворить ставни, проползти по полу и убить болтуна Джона Редли прямо в собственной постели, оказалось не чем иным, как… человеческой рукой!

Теперь она валялась рядом с покойником, безжизненная и обмякшая, как это и положено руке, отделенной от тела.

Соблюдая крайнюю осторожность, не зная, что еще в состоянии выкинуть дьявольское творение, Кейн насадил ее на кончик рапиры и поднес к свету. Кисть несомненно принадлежала очень крупному мужчине: широкая, мясистая, с толстыми пальцами и поросшая грубым черным волосом — точь-в-точь обезьянья лапа. Она была отрублена у самого запястья и покрыта сгустками спекшейся крови. На указательном пальце было надето узенькое серебряное колечко очень необычной формы — в виде свившегося кольцами змея, кусающего себя за хвост.

Кейн все никак не мог отвести глаз от своего устрашающего трофея, когда в комнату ворвался толстяк, облаченный в ночную рубаху и ночной колпак, — хозяин таверны. В одной руке мужчина держал зажженную свечу, в другой — древний пистолет с раструбом.

— Матерь Божья! — ахнул он, увидев труп на кровати.

И только потом кабатчик обратил внимание, что именно держал Кейн на кончике рапиры, враз став белее полотна. Он словно загипнотизированный приблизился к пуританину, и глаза у него выкатились из орбит — прямо как у покойного Джона Редли. Хозяин подался назад и бессильно рухнул на стул, оружие вывалилось из его безвольно разжатой руки. Он был до того бледен, что Кейну показалось, что толстяк сейчас рухнет без чувств.

— Во имя Господа нашего, сударь! — прошептал хозяин таверны, хватая ртом воздух. — Нельзя допустить, чтобы эта… это… опять как-нибудь ожило… Там внизу, сэр, в камине горит огонь…

* * *

Кейн явился в Торкертаун до полудня. Прямо на городской окраине ему повезло наткнуться на словоохотливого юного бездельника. Тот его сам окликнул:

— Удачного вам дня, сэр! Без сомнения, вы, равно как и прочие добрые люди, рады будете узнать, что Роджер Симеон, чернокнижник, встретил рассвет на виселице. Только-только солнышко показалось, так его и вздернули.

Кейн мрачно поинтересовался:

— По крайней мере, он хоть принял смерть мужественно?

— Вне всякого сомнения, сэр! Нисколечко не дрогнул! Только, знаете ли, все равно дело странное вышло. Представляете, Роджер Симеон отправился на виселицу только с одной рукой!

— Как это понимать?

— Сейчас я вам все объясню, сэр. Прошлой ночью сидел колдун в своей клетке — ну прям, говорят, огроменный черный паучище! Так вот, сидел он себе там, сидел, да возьми и подзови стражников, — а караулили его парни из наших, городских, — и попросил исполнить последнее желание. И захотел он ни более ни менее, чтобы ребята оттяпали ему правую руку! Каково?! Ну бедняги, ясное дело, ни в какую, да потом забоялись, как бы Черный Роджер их не проклял. Вот один взял меч да и отрубил чернокнижнику правое запястье. Так что дальше делает колдун? Симеон хватает левой рукой отрубленную кисть и швырк ее в зарешеченное окошко! Ну а потом забился себе в угол и давай бормотать свои богомерзкие заклинания!

У стражников, сударь мой, от таких дел, вестимо, чуть кондрашка не приключилась. Только сам чернокнижник их успокоил. Так им и сказал: не бойтесь, орлы, не держу на вас зла. У меня, мол, говорит, дельце осталось только с дружком моим закадычным Джоном Редли, который предал меня.