Холмы Смерти - Роберт Говард Страница 8

— А по утру висеть ему на солнышке! Ей-ей! Говорящий звонко хлопнул по ляжке и разразился неприятным визгливым хохотом. Отсмеявшись, он отхлебнул вина из кружки, стоявшей у локтя, отер слюнявый рот и хвастливо оглядел сидевших рядом людей. Мечущиеся в камине языки пламени озаряли таверну и пивших пиво или вино людей. Никто не ответил — все сидели уткнувшись носами в свои кружки.

— Роджер Симеон, некромант! — глумливо продолжал обладатель визгливого голоса. — Магистр дьявольских наук и творец черной магии! Вот что я вам скажу: вся его нечистая сила не помогла ему, когда королевские солдаты окружили пещеру колдуна и заковали его в кандалы. А уж как он дал деру, когда люди принялись швыряться камнями в его окна! Что бы вы думали? Этот глупый чернокнижник надеялся отсидеться в своей пещере, а потом улизнуть во Францию! Ну и дела, ей-ей! Ничего, дальше петли не убежит. Славное дельце, вот что я вам скажу!

Мужчина бросил на стол небольшой кожаный мешочек. Раздался мелодичный звон.

— Цена жизни некроманта! Даже такой злодей оказался чем-то полезным! — Хвастун снова в одиночестве заржал над своей шуткой. — А ты что скажешь, мой кислолицый друг?

Эти последние слова адресовались одетому в непритязательную черную одежду пуританина молчаливому мужчине, задумчиво смотревшему на огонь. Он был очень высок, широкоплеч, жилист (хотя глупец счел бы его худым) и, судя по всему, исключительно силен. Он обратил к говорившему бледное угрюмое лицо и вперил в него взгляд глубоких и полных льда глаз.

— А я тебе вот что скажу, — ответил пуританин, не повышая голоса, в котором, однако, угадывалась удивительная мощь. — Если кто и совершил сегодня богомерзкое дело, так это ты. Пускай некромант хоть тысячу раз заслуживает смерти, он доверился тебе. Более того, называл тебя своим другом. А ты продал его за горсть паршивых монет, иуда. Попомни мое слово, гореть вам в аду рядом…

Его собеседник, невысокий коренастый малый с недоброй физиономией, только открыл вислогубый рот для гневной отповеди, да вдруг передумал. Наткнувшись на твердый взгляд пуританина, насмешник подавился хулой. Некоторое время высокий мужчина пристально смотрел на него, а затем гибким кошачьим движением поднялся на ноги и вышел из комнаты. Шаг у него был пружинистый и широкий.

— Что это еще за тип!? — возмутился оскорбленный крепыш. — Да как он вообще позволил себе защищать подручных Сатаны в присутствии честных людей? Клянусь Господом нашим, наглецу крупно повезло, что он не схлестнулся с Джоном Редди и сохранил сердце в груди!

Хозяин таверны нагнулся к огню, ухватил щипцами уголек, неторопливо раскурил длинную трубку и сухо бросил настырному Джону Редди:

— Это тебе крупно повезло, Джон. — Он выпустил клуб дыма прямо ему в лицо. — Возблагодари своего ангела-хранителя, парень, за то, что он удержал твой слюнявый рот закрытым и помог тебе сохранить твой длинный язык. Ты только что испытывал терпение Бича Божьего — Соломона Кейна! А по сравнению с этим пуританином самый лютый волк покажется овечкой!

Редли что-то буркнул себе под нос, выругался и, злобно засопев, повесил мешочек с деньгами обратно на пояс.

— Ну что, останешься на ночь? — спросил хозяин.

— Ей-ей, хотел бы я еще задержаться в Торкертауне, чтобы посмотреть, как завтра паршивец Симеон спляшет тарантеллу на виселице, — угрюмо проворчал Редли, — но на рассвете меня ждут в Лондоне.

Хозяин наполнил стоявшие перед ним кубки:

— Выпьем за спасение души раба Божьего Симеона, да сжалится над ним Господь. И да не получится у него отомстить тебе, Джон Редли, как он в том поклялся.

Крепыш подскочил на месте и вновь выругался, но потом расхохотался с нарочитой бравадой. И в этот раз он смеялся в одиночестве. Смех прозвучал фальшиво и оборвался на визгливой ноте.

* * *

Соломон Кейн проснулся как от толчка и сел в постели. Спал он очень чутко, как и подобает человеку, жизнь которого напрямую зависит от ловкости и внимания. Если он проснулся посредине ночи, значит, тому причиной послужил некий подозрительный звук. В щелочку закрытых ставней просачивался мутный белесый свет — ночь уступила место туманному рассвету, встававшему над миром. Кейн прислушался, но вроде все было тихо.