Тень Ворона - Патриция Бриггз Страница 86

Она думала о тех мальчиках. Она не была счастлива от этого, но она действительно о них заботилась.

Таер хлопнул по плечу одного из тощих Воробышков-первокурсников, когда у того в конце концов получилось движение, которому учил его Тоарсен в течение нескольких дней сражений.

– Строевые учения! – объявил Таер. Раздались стоны и нерешительные протесты, но все построились в три изогнутые шеренги. Но под его молчаливым неодобрительным взглядом линии выровнялись.

– Начали! – объявил он и стал отрабатывать приемы вместе со всеми. Эта муштра являлась основой фехтования. Если человеку приходилось думать и о своем теле, и о том, как управлять мечом, он оказывался слишком медлительным, чтобы себя защитить. Строевые учения приучали тело получать информацию глазами и ушами, оставляя уму планировать лучшую стратегию, а не просто отреагировать на следующий колющий удар.

Меч, который он сейчас держал в руках, уступал тому, который он добыл в битве у какого-то аристократа, хотя и был сбалансирован. По его просьбе этот меч принесла ему Мирцерия.

Он упражнялся мечом в течение многих лет, но последние недели придали ему сил, и он почти достиг скорости и силы, которыми обладал, когда был солдатом. Его левое плечо всегда было немного тугим, пока он его не разработал, но, с другой стороны, оно не потеряло своей гибкости с возрастом.

Он упражнялся с мальчишками, пока рубаха не стала от пота прилипать к плечам. Тогда он артистично крутанул мечом, который вдруг сразу оказался в ножнах.

– Бассейн! – дружно закричали ребятишки и со всех ног – с мечами в руках – рванули в банную комнату, чтобы продолжить резвиться в холодном бассейне.

Таер рассмеялся и покачал головой, когда Колларн остановился, чтобы пригласить его принять участие в водном сражении.

– У меня нет желания утонуть раньше времени, – открыто признался Таер. – Я помоюсь у себя в комнате.

«Попотев с ними, – подумал он, наблюдая, как опустело помещение, – я получил преданность».

– Они стали лучше фехтовать, – произнес Теллеридж.

Таер не заметил мастера, ведь все внимание было сконцентрировано на ребятах. Он взял с подноса молчаливого официанта бокал воды.

– Заметно, – согласился он после длинного глотка. – Некоторые продвинулись вперед гораздо дальше остальных.

– Я знал, что ты был солдатом, но ты был не просто солдат… Я выяснил, – сказал Теллеридж. – Поразительно, чтобы деревенщину поставили командовать солдатами. Ты, наверное, один из внебрачных детей старого септа Легея?

– Вы знаете, откуда я? – лениво улыбнулся Таер. Он протянул пустой стакан очередному молчаливому официанту.

– Я знаю септа Легея, – ответил Теллеридж. Таер покачал головой.

– Я из Редерна – первого поселения, созданного после Падения Черного от Славной Армии Рода Человеческого. Это поселение названо в честь Героя Падения, Рыжего Эрнава, или, как его называли, Реда Эрни. Мы земледельцы, дубильщики кожи, пекари… – Он пожал плечами. – Но копни редерни поглубже – и вы обнаружите, что в наших жилах течет кровь воинов. Прошу прощения, но мне нужно помыться и сменить одежду.

Таер добрался до своей клетки, закрыл дверь и быстро обмылся водой из оставленного для этих целей таза. Освежив себя таким образом, он переоделся в чистую одежду и лег на кровать.

Последний раз, когда несколько дней назад его навещал Форан, Герант передал весточку, что он уже в пути. Значит, поддержка Таера будет не так скоро: мастера не собираются ждать и не позволят, чтобы Таер вырвал у них контроль над Воробышками.

Он проснулся к ужину и провел остаток дня в своей обычной манере, болтая и общаясь в Орлином Гнезде. Вечером он для них играл большей частью двусмысленные, с сексуальным подтекстом армейские песни, а также песни о славных битвах и тепле домашнего очага.

Всматриваясь в лица слушающих, он ликовал в душе, потому что теперь есть шанс, что большинство из них вырастут настоящими мужчинами. Мужчинами, которые будут служить своему императору – мальчику, который продемонстрировал умение быть властителем. Мужчинами, которые будут получать удовлетворение от службы, проницательными и умными, с доброжелательностью в характере.

Когда ночью он возвращался к себе, Мирцерия игриво взяла его за руку и направилась вместе с ним.

Едва войдя в комнату, она отбросила веселость, отпустила его руку и села на кровать. С отсутствующим видом, поглаживая одеяло, она произнесла:

– Я зареклась говорить с тобой. Я выжила здесь в течение стольких лет, потому что всегда держала рот на замке. Как ты отважился добиться от меня большего? – устало спросила она. – Я неспособна противостоять тем, кто здесь правит. Я всего лишь проститутка.

Таер прислонился спиной к стене, положил ногу на ногу и постарался выглядеть нейтрально.

– Я не видела солнца с пятнадцати лет, – прошептала она. – Иногда я сомневаюсь, встает ли оно по утрам, чтобы вечером уйти на закат.

– Встает, – подтвердил Таер. – И уходит на закат.

– Теллеридж планирует дисциплинарное наказание. – Она внимательно рассматривала свою руку, как будто никогда ее раньше не видела.

– Что такое «дисциплинарное наказание»? – спросил Таер. Ему не понравилось, как она произнесла это слово.

– Когда какой-нибудь Воробышек не повинуется Хищнику, то на собрании решают, каким будет наказание. Затем в Орлином Гнезде проводят экзекуцию в присутствии всех. Обычно это происходит раз в год просто как напоминание.

– Кто будет наказан? – спросил Таер. Он подумал, что его они не тронут: они слишком умны, чтобы так сделать. Они не нуждаются в мучениках, им нужен пример.

– Я не знаю, – ответила она.

– Колларн, – предположил он. – Или, может быть, Кисел, или Тоарсен. Но если они умны, то Колларн. Если они посмеют тронуть Тоарсена, Кисел этого не вынесет. Если они тронут Киссела, Тоарсен обратится к брату – а у Авара достаточно друзей, включая императора, чтобы реально нанести вред их Тайному Пути, У Колларна нет близких друзей, кроме меня, и он принадлежит к той породе людей, от кого ждут всяческих неприятностей. Когда такое произойдет, Воробышков это особо волновать не будет.

– И я так же подумала, – тихо подтвердила Мирцерия. – Мне нравится Колларн. У него злой язык, когда он это хочет, но он всегда учтив с теми, кто не может сам себя защитить.

Таер слышал в ее голосе настоящую печаль.

– Это значительнее, чем битье палкой или избиение? – предположил он.

– Всех мальчиков так или иначе заставляют принимать участие в дисциплинарном наказании. И наказание может оказаться любым, – пояснила она. – Теллеридж очень изобретателен. Чаще всего порка хлыстом, но бывают некоторые вещи гораздо хуже. Одного мальчика заставили пить воду… он потерял сознание и, я думаю, умер. Они лили воду на его лицо, даже когда он кашлял и захлебывался. А когда он перестал сопротивляться, они продолжали поливать его водой.