Лесные твари - Андрей Плеханов Страница 83

Антонов Валерий Федорович, майор в отставке, маялся душой. Сегодня был один из тех дней, когда не мог найти он для себя занятия. Бродил целый день по своей двухкомнатной квартире, обычно аккуратно убранной, а в последнюю тоскливую неделю захламленной донельзя. Новую работу для себя он еще не подыскал. Были предложения... Так себе, несерьезные. И деньги неплохие сулили. И заплатили бы деньги, он уверен. Да только нечистыми были эти барыши. А майор Антонов достаточно долго проработал в госбезопасности, чтобы увидеть, как преуспевающие люди попадаются и идут под суд. Да и принципы его не позволяли заниматься грязной работой. Валерий Антонов не осознавал, что у него есть моральные принципы. Но они у него были. И очень прочные. Сидели в башке, вбитые еще родителями.

Жена от него ушла. Надо же, из Афгана ждала, молоденькая, с дитем. И он ее любил. Много баб было там, в Афгане, девчонок в белых халатиках, только пальцем помани. А он держался. Не изменял. Сослуживцы над ним, конечно, посмеивались. Да только такой вот он был – молодой, добрый, честный. Было за что уважать.

Куда теперь все ушло? И молодость, и доброта исчезли, словно только парочкой жить могли. Честность-то хоть осталась? Другим решать...

Жена ушла два года назад. К другому. «Любви мне хочется, понимаешь?! – кричала она Антонову, когда пихала в чемодан свое бельишко. – Любви! А ты на меня смотришь как на мебель! Ходишь, коптишь своим куревом и смотришь как сыч! За день двух слов из себя не выдавишь. А ОН МЕНЯ ЛЮБИТ!» Стукнуло же бабе на старости лет! Права она была, конечно, права. Какая уж там любовь? На работе Антонов так ухайдакивался, что дома только и оставалось сил на газету, телевизор и сто грамм «Столичной». А может, и специально ухайдакивался, чтобы был повод дома ни с кем не разговаривать. Наговорился Антонов на всю жизнь. Молчуном стал. С тех пор, как закончил их единственный сынок школу, поступил в это свое МГИМО (по дедушкиной генеральской протекции) и уехал в Москву, совсем тоскливо стало дома.

Ушла, и ладно. Антонов на нее даже зла не держал. Живет там со своим инженером, денег нет ни хрена.

Ладно бы, к какому-нибудь богатому ушла. Да кому такая нужна, невеста-переросток, под пятьдесят. Говорит, у них с этим инженером единство взглядов. Лыжные походы. Чакры какие-то, тантры, брахмапутры. Может быть... Природа все равно свое возьмет. На сколько она старше своего теперешнего мужа? На семь лет. Или даже восемь. Выглядит, конечно, хорошо. Фигурка и все прочее... Антонов вздохнул. И в постели она, конечно, хороша. Только на сколько лет ее еще хватит?

Ладно, не нам судить. Забудь.

Антонов по жизни был очень устойчивым человеком. Порою даже пугающе флегматичным. Только иногда выходила ему его сдержанность боком. Прорывалось вдруг из него все, что наболело за годы, как гной из фурункула. И трудно тогда его было удержать. Как в той истории, с Коробовым... Надо ж, сколько напортачил, и всего за два дня. Такой работы лишился...

Хрен с ней, с работой. Душа вот болит. И все из-за него, из-за этого самого Коробова.

Антонов заинтересовался им случайно. Занимался он по долгу службы всякими там экстрасенсами, телепатами, психопатами. Лениво перелистывал папки с досье, пытаясь найти хоть что-нибудь полезное для Конторы. Полезного было мало. Почти ничего не было. Все они страдали манией величия, эти экстрасенсы. Рекламировали себя на каждом шагу. Лапшу на уши вешали. Я, мол, людей по фотографиям нахожу, порчу по телефону снимаю, убийц по ауре распознаю. Дешевая мистификация. Настоящие паранормы, конечно, встречались. Только все они быстро уходили в Москву. И толку от них было мало – слишком неуправляемыми они все были. А стоило чуть надавить на них – теряли свой дар начисто. Или притворялись?

Коробов, он тоже был таким болезненно независимым. Только он был на голову выше всех остальных. Могучая сила в нем какая-то чувствовалась. Дьявольская? Во всех историях, в которые оказывался втянут Коробов Демид Петрович, присутствовало такое невероятное нагромождение ничем не объяснимых фактов, что это можно было оправдать только разве что вмешательством Дьявола. Или Бога?

Нет, не Бога. Если Бог и существует, откуда тогда в этих коробовских авантюрах такое количество трупов и неизвестно куда пропавших людей?

Вопросы. Сплошные вопросы. Самый большой вопрос: почему, несмотря ни на что, он, Антонов Валерий Федорыч, помогает этому треклятому Демиду? И не просто помогает. Вытягивает его, ломая к чертовой матери свою карьеру, подвергая опасности свою жизнь?

Антонов никогда не сознался бы себе в своих чувствах к Демиду. Но душа его знала. Она знала, что это НУЖНО. Жизнь его потеряла все прежние ориентиры. Но она обрела новую цель. Можно ли было назвать это служением? Может быть. Но это не было принуждением. Никогда доселе не веривший в Бога Антонов вдруг почувствовал, что у него есть предназначение Свыше. Что для него, маленького, бывшего военного человечка, вдруг выделена ячейка в большом ПЛАНЕ, неизвестно кем задуманном и неизвестно кем осуществляемом. И, участвуя в этом, он может искупить грехи свои. Может быть, даже смерть всех тех людей, которых он лишил жизни за жизнь свою. Преднамеренно и непреднамеренно.