Песни Умирающей Земли - Люциус Шепард Страница 8

Они с Дерве принялись осторожно осматривать первый из коридоров, обследуя каждую встреченную дверь, но те все были заперты, кроме последней, выходящей в некое помещение, всем своим видом напоминающее какую-то лабораторию. Дерве Корим уже шагнула было внутрь, но рука Тьяго преградила ей путь.

— Оглядеться бы для начала, — заметил он.

Его спутница нахмурилась, но возражать не стала.

Панели под потолком излучали свет всех цветов радуги — от тускло-оранжевого до лавандового. На полках вдоль стен выстроились ряды древних фолиантов. На длинном столе побулькивали над горелками колбы и лежал еще не собранный загадочный механизм, а вокруг него в полном беспорядке были разбросаны запчасти из начищенной до блеска стали и кристаллы. Рядом стояла огромная стеклянная реторта, где в подозрительной красной жидкости плавали какие-то темные штуковины. В комнате было еще несколько похожих реторт, содержащих предметы, которые Тьяго не удалось идентифицировать, и более того, ему показалось, будто какие-то из них шевелятся.

И вдруг все странным образом изменилось. Нет, они по-прежнему стояли в той же самой комнате, но почему-то оказались значительно ближе к столу. В реторте, как теперь мог видеть Тьяго, плавали обломки затонувшего судна. По ним, словно в поисках чего-то, ползали серые твари с похожими на хоботки ртами, длинными руками и перепончатыми ногами. Другая посудина хранила миниатюрный город удивительно однообразной архитектуры. Две высочайшие его башни были объяты огнем. Под самым большим стеклянным колпаком стадо четвероногих зверей с развевающимися светлыми гривами и грудями как у женщин бежало по заболоченному полю, удирая от целой армии деревьев (а может, и одного, имеющего несколько стволов), вытягивающих свои подобные щупальцам корни из земли, чтобы ползти.

Охваченные тревогой, Тьяго и Дерве Корим предпочли возвратиться в комнату из серого мрамора и обследовать следующий коридор. И вновь они шли, пока не достигли двери на противоположном его конце. За ней простирались золотые нивы, ковром покрывающие холмы. Кое-где виднелись изъеденные стихией черные каменные валуны, вполне возможно являвшие собой обломки некогда грандиозной статуи, разрушившейся до полной неузнаваемости под действием времени. Путники не наблюдали никаких признаков жизни, ни малейшего намека на движение. И именно это отсутствие хотя бы какого-то шевеления породило в душе Тьяго нежелание заходить внутрь.

В конце третьего коридора им открылся вид на пейзаж, характерный для Сузанесского побережья к югу от Валь-Омбрио: стоящее почти в зените красноватое солнце, лысые холмы, полоска леса и берег, сбегающий к морю с мерцающими водами насыщенного синего цвета. И все было хорошо, пока мимо не промчались крылатые ящеры, каждый размером с баркас. В глазах одного из зверей, летевшего прямо на дверь и свернувшего лишь в последнюю секунду, Тьяго увидел собственное испуганное отражение.

Им надоело проверять закрытые двери, но, когда они уже почти вернулись в мраморную залу, Тьяго от скуки повернул одну из ручек, и ему послышалось, будто кто-то судорожно всхлипнул.

— Есть кто? — Воин подергал ручку.

Ему не ответили. Тогда он снова затряс дверь и крикнул:

— Мы пришли вас спасти. Откройте!

Спустя пару секунд отозвался женский голос:

— Умоляю, помогите! У нас нет ключа.

Дерве Корим зашагала дальше; когда же Тьяго попытался ее окликнуть, она ответила:

— Кем бы она ни оказалась, это может подождать. Надо осмотреть еще два коридора.

Прежде чем воин успел сказать что-либо еще, она уже свернула за поворот. Будучи оставлен Дерве, Тьяго почувствовал себя униженным, что удивило и разозлило его. Он оценил дверные петли. Втулки глубоко уходили в стальной кожух, и вряд ли представлялось возможным выковырять их при помощи ножа. Тогда он привалился к двери плечом и для пробы попытался толкнуть. Слишком прочная. Впрочем, коридор был достаточно узким, чтобы иметь возможность опереться спиной о противоположную стену и вложить все свои силы в удар ногами. Так Тьяго и поступил — наградой ему стало то, что замок хоть и немного, но поддался. Грохот он, конечно, производил просто невообразимый, но все равно продолжал молотить по двери, пока от нее не начали отлетать щепки. Еще пара ударов — и она распахнулась. В центре комнаты, всю меблировку которой составляли кровать, большой шкаф и зеркало, стояли, разглядывая его, две прекрасные черноволосые женщины, облаченные в платья из настолько тонкой ткани, что воображению практически и не требовалось что-либо дорисовывать. Тьяго непроизвольно постарался прикрыться, насколько это было возможно.

Более молодая из женщин, еще почти совсем ребенок, упала в обморок. Та же, что была постарше, окинула своего спасителя взглядом, в котором одновременно читались надменность и подозрительность; затем она подошла ближе и наклонилась так, что ее лицо оказалось почти вплотную к лицу воина. Она была очень ухоженной, с великолепной осанкой, присущей женщинам знатного рода, с которыми он водил знакомство в Каиине. Волосы ее скрепляла заколка, изготовленная из инкрустированной изумрудами кости. Кого-кого, а эту даму невозможно было представить варящей пельмени на деревенской кухне Йоко Анвара.

— Кто ты такой? — спросила она строго.

— Тьяго Алвес из Каиина.

— Мое имя Дилетта Ордай. Я держала путь к…

— Нет времени обмениваться воспоминаниями. Найдете, где спрятаться? Я не могу одновременно сражаться и присматривать за вами.

Взгляд Дилетты метнулся в сторону.

— Нам негде укрыться, покуда жив аватар. — Девушка, лежавшая на полу, застонала, и Дилетта вызывающе добавила: — Рускана полагает, что вы собираетесь нас изнасиловать.

— Это не входит в мои намерения. — Тьяго изучил тени в углах комнаты. — Если не ошибаюсь, кроме вас двоих имелись и другие?

— Всего нас было девятнадцать. Но семнадцать уже увел аватар. И ни одна не вернулась. Он утверждает, что теперь они вместе с Яндо.

Кугель, как догадывался Тьяго, отправлял женщин через проходы, которыми завершались коридоры, и наблюдал за тем, что произойдет. Судя по всему, ничем хорошим это не заканчивалось.

— Никакой он не аватар, — сказал Тьяго.

— Я не дура. Понимаю, кто он такой. — Она вдруг указала пальцем на здоровенный шкаф. — Раз уж ты собираешься драться, твои руки должны быть свободны. Он держит там свою одежду. Возможно, что-то на тебя и налезет.

Внутри шкафа было полно предметов мужского гардероба. Вот только все рубашки оказались слишком маленькими и сковывающими движения. Впрочем, Тьяго удалось подобрать себе штаны, в которые он сумел втиснуться.

— Вы знаете, где он сейчас? — поинтересовался воин.

— Ох, поверьте, вы встретитесь очень скоро.

Встревоженный тем, как прозвучали последние слова, он обернулся — и тут же почувствовал резкий укол в шею, а затем увидел, как Дилетта, не скрывая триумфа, отступает подальше. Перед глазами все поплыло, и, охваченный внезапной слабостью, воин опустился на одно колено. Кто-то пнул его сзади, вынуждая завалиться набок. Следующий удар заставил перевернуться на спину. Та девчонка, Рускана, избивала его ногами, смеясь словно безумная. Он попытался посмотреть на Дилетту, но зрение затуманилось. Ее голос теперь казался затухающим эхом, утратив даже намек на осмысленность и интонации, превратившись просто в какой-то фоновый шум… и удары, благодаря воздействию наркотика, более не причиняли боли; просто с каждым следующим реальность отступала от него все дальше и дальше.