Командорские острова - Алексей Волков Страница 76

А вот спроси кого-нибудь о девятьсот двенадцатом – и сразу выяснится, что вспомнить нечего. Если ты не продвинутый историк, конечно. Ведь в каждом году что-то происходило, только многое ли из этого вошло в учебники?

Так и семьсот второй год у нас. Начался он достаточно тревожно, а прошел весьма мирно. Не в том смысле, что наконец был заключен долгожданный мир. Война продолжалась. Куда без нее? Просто никаких особых сражений не велось. Так, по мелочам, и только.

Русский вспомогательный корпус находился при Августе. Сам Август особо воевать не желал. Саксонско-русско-польская армия занималась тем, что старательно уклонялась от сражений со шведско-польской. Войска маневрировали, то приближаясь, то удаляясь друг от друга, и лишь иногда происходили небольшие стычки отдельных партий. Ничего не решающие, разве что дающие некоторый опыт.

Сами поляки тоже не слишком дрались между собой за право видеть наверху того или иного короля. Иногда какой-нибудь пан с прихлебалами нападал на владения другого пана, но сколько в этом нападении было от политики, а сколько – от желания свести счеты за какие-нибудь былые обиды, сказать было невозможно.

За все время только два раза сравнительно крупные отряды пытались перенести боевые действия на земли Украины, или, как ее здесь называли и соседи и сами жители, – Малороссии, но один раз были разгромлены Шереметевым, а в другой – конницей под командованием Меншикова.

Последнее сражение было особо отрадным. У нас реально появилась конница, и не зря Алексашка был произведен в генерал-поручики.

Остальное… Петр большую часть времени провел в Риге. Строил город и порт, создавал корабли, даже собственноручно изготовил чертежи парохода, а потом еще сумел воплотить проект в жизнь. Сказал бы – в металл, однако пароходы пока были деревянными. Эпоха металлического судостроения еще не пришла.

Новые кварталы росли буквально на глазах. У меня, к примеру, там к Новому году появился дворец. Хорошо, Мэри еще в середине лета отправилась в Ригу и лично проследила за ходом работ. Не Версаль, но и не тот домик, в котором обосновался Петр.

Кроме шуток – мой дом напоминал хорошо устроенную усадьбу. Просторный, с многочисленными комнатами для обитателей, гостей и слуг, по вводимой нами моде – с некоторыми удобствами в виде канализации и водопровода. Не слишком-то я привык жить в подобных хоромах, однако положение обязывает. От многих моих желаний ничего не зависит. Положено – и точка.

Еще на свои деньги я строил целый квартал для Егерского полка. Мои солдаты окончательно покидали Коломну, и требовалось позаботиться, чтобы грядущий комплекс жилищ был возможно более удобным. Жизнь не заканчивается с нами. Надеюсь, полк будет существовать столько, сколько просуществует Русское государство.

Вообще, пригород рос настолько стремительно, что скоро должен был перерасти первоначальный город. По размерам он был уже намного больше, теперь была очередь за населением. Люди знатные стремились сюда, чтобы быть поближе к царю, люди деловые ценили близость моря и возможность ведения дел с иностранцами, а простой народ попадал сюда в качестве рабочих на верфях, стройках и постепенно открывающихся мануфактурах и мастерских. Не все сразу, но скоро появится целое поколение, считающее прибалтийское взморье своей родиной.

Балтийский флот тоже рос. Даже быстрее Азовского. В самой Риге строились линкоры, фрегаты и малые парусные суда. В устье Невы, где на месте Питера были основаны верфи и небольшой городок, – галеры и прочие шхерные корабли.

Что до меня, то я, согласно распоряжению, в основном провел год на юге. Войны с султаном, к счастью, не случилось, однако бездельем я не маялся. Дела были привычные и неизбежные. Я усиленно занимался с армейцами и моряками. Порою выбирался в своего рода инспекторские поездки, добираясь не только до полков вдоль границы с Польшей, но и находящихся значительно дальше. Вплоть до столицы.

Армия значительно подтянулась. Теперь не приходилось бояться никаких врагов, будь то шведы или кто еще. Два новых егерских полка, плюс егерская команда в каждом фузилерном. Штуцеров становилось все больше, а через пару лет уже сможем перевести стрелков на револьверные ружья, а штуцера оставим обычной пехоте.

Да и моряки потихоньку становились моряками. Так что прогресс был налицо.

Помимо учений, инспекций, демонстраций, морских походов, поездок и прочего я успел написать «Памятку егерю», краткое «Наставление по стрелковому делу» и даже несколько глав для устава. Пока одного, хотя в будущем ему предстояло разделиться на всевозможные караульные, боевые и прочие.

И уж вообще в своем амплуа был Флейшман. Он пытался захватить монополию везде, куда только добирались его загребущие руки. Сукно для мундиров, бумага, самые разнообразные механизмы, вплоть до строительства в рижском предместье, в Коломне и в Москве небольших тепловых электростанций. Про пароходы, которые мой приятель стал строить для Волги, я уже молчу.

Штуцера шли едва ли не конвейером, паровые машины становились совершеннее, мощнее и тоже стремительно росли в числе, налаживалось производство электродвигателей и аккумуляторов, наши станки можно было встретить наверняка едва ли не по всей Европе, но Юре этого было мало, и он постоянно изыскивал, где бы еще сорвать денежный куш. Если большинство нынешних российских богатеев было знатными боярами да князьями, в крайнем случае талантами вроде Меншикова, то Флейшман, по существу, превращался в первого русского олигарха.

Или превратился? Кто с ним в состоянии сравниться? Демидовы? Но они тоже были компаньонами Юры. Плюс, в отличие от легендарных железных королей Урала, Флейшман обращался с работниками по-человечески, платил, а его ремесленная школа делала уже второй выпуск, и в ней появлялись все новые и новые отделения. Электротехники, например. Плюс Юра вполне всерьез стал завлекать к себе ученых из разных стран, в надежде создать этакий центр всевозможных наук с разнообразными лабораториями. Положительным в данном случае было основное: где и что искать, мы знали. Оставалось подталкивать в нужном направлении, раз уж мы многого не помним сами, а начинать совсем уж с нуля нет времени. Руководить иногда гораздо нужнее.

Во всевозможных делах прошла зима. Войска стояли на зимних квартирах, флот – на приколе. Мир да и только.

Европейская война тоже не блистала событиями. Противников было много, и, наверное, поэтому они никак не могли решить, кому, где и как воевать. Войска постоянно маневрировали в теплое время, отдыхали в холодное и не проявляли особого желания решать судьбу в ходе одного сражения.

Мы подпитывали обе стороны оружием. Стычки с его применением обещали быть более кровопролитными. А ведь продавали мы отнюдь не лучшие образцы. Но разве в нас дело? Отними у людей ружья – и они станут сражаться мечами. Отними мечи – перейдут на каменные топоры. Виноваты не военные, а политики, которые развязывают войны. А любые новинки в деле умерщвления ближних долго не утаишь. Хотя лучше бы у нас покупали что-либо более мирное.

У французов при этом было явное преимущество. Через Черное море они могли забирать потребное им круглый год, а Балтика, основной наш путь к англичанам, на зиму замерзала.