Королевство плоти и огня - Дженнифер Ли Арментроут Страница 76

– Принцесса? – пробормотал он, задев губами мое ухо.

Я прерывисто выдохнула, надеясь, что Киеран сильно преувеличивал, когда рассказывал о способности Кастила и вольвенов по запаху чувствовать желание.

– Мне… мне часто хотелось закричать – просто закричать без особой причины посреди заседания Городского Совета в Большом зале. Хотелось закричать прямо в лицо жрице Аналии.

Он издал короткий, грубый смешок.

– Я бы не удивился гораздо более жестоким желаниям, когда речь идет об этой суке. И хотя я редко использую это слово, ее я так назову с гордостью.

Я усмехнулась, вспомнив свою дикую радость при виде глаз жрицы, когда Хоук поставил ее на место.

– И я… мне было ненавистно стоять и выслушивать упреки герцога в том, что я хожу недостаточно тихо…

– Он правда читал тебе нотации по такому поводу?

– Да. – Я рассмеялась, хотя ничего смешного не было. – Он читал мне нотации по любому поводу. Находил поводы для уроков. Стою недостаточно прямо. Слишком молчаливая. Отвечаю недостаточно быстро – в тех случаях, когда мне разрешали отвечать, а эти условия постоянно менялись. Я… Мне хотелось закричать ему в лицо… Нет, это неправда. Мне хотелось его ударить. Часто. Кулаком. – Я помолчала. – Кинжалом.

Кастил мгновение молчал.

– Как ты его терпела? Это не укладывается у меня в голове. Ты не слабая. Не размазня. Такое поведение – твоя полная противоположность. Почему ты ни разу не дала отпор?

Я застыла, чувствуя подступающий стыд.

– Я не могла.

– Знаю, – немедленно успокоил он. – Я не имел в виду, что ты могла это сделать. Ты была в западне. Как и я когда-то, и если кто-то решит, что тебе следовало бороться, то этот человек никогда не был в ситуации, когда нужно только выжить.

Я чуть-чуть расслабилась.

– Просто… знаешь, после пары раз я научилась отстраняться. Я находилась там, но думала о чем угодно другом. Иногда – обо всех способах, которыми заставлю его заплатить за те мерзости, которые он делал или говорил. В другие разы я представляла тренировки с Виктером. Если было очень трудно сосредоточиться, то просто считала. Считала, сколько хватало сил.

Он словно перестал дышать.

– Я рад, что убил его.

– Я тоже. – Я прочистила горло. – Да, это не всегда было легко, но иногда… иногда было проще просто делать то, что они хотят; быть такой, как они ожидают. Я знаю, что это звучит ужасно.

– Может, только для тех, кого никогда ни за что не били палкой по голой коже. – Его голос звучал жестко. – Мы идем на все, чтобы выжить. Я совершал множество вещей, которые, как я думал, никогда бы не совершил, – признался он свободно, без капли стыда. И я…

Я позавидовала ему. Но мы были в разных ситуациях. В его случае речь шла о выживании, о жизни и смерти. У меня все было иначе.

– Но я, наверное, выбрала более легкий путь и потому игнорировала подозрения насчет Вознесшихся. Или, по крайней мере, отмахивалась от них.

– Думаю, ты не одна выбрала такой путь. Уверен, многие в Солисе разделяют твои подозрения, но гораздо легче закрывать на них глаза, даже если это ведет к страданиям и жертвам.

Я кивнула.

– В ином случае пришлось бы перевернуть с ног на голову все, во что веришь. И не только это, дело еще и в осознании того, какую роль ты играешь. По крайней мере, так было со мной. Меня выставляли перед людьми, чтобы напомнить им: боги могут делать выбор, и любой человек тоже может однажды получить Благословение. А я всегда знала, что я не Избранная. – Последнюю фразу я прошептала, в груди поселилась тяжесть. – Но я им подыгрывала. А они все время крали детей, чтобы кормиться ими. Забирали добрых людей и превращали их в чудовищ. Я слишком часто делала легкий выбор, и этот выбор ставил меня не на сторону тех, кто бросает вызов.

Кастил ничего не сказал, но его пальцы продолжали лениво двигаться.

– Мой выбор делал меня частью системы, которая сковала все королевство цепями страха и ложной веры. – Я повернулась к нему щекой. – Ты знаешь, что это правда.

– Да. – Его дыхание танцевало на уголке моих губ. – Это правда.

Я опустила взгляд на замерзшую дорогу.

– Но знаешь, что еще правда? – добавил он. – Сейчас ты разрушаешь часть изощренной системы, которая сотни лет сковывала все королевство. Никогда не забывай, что ты когда-то была пособницей, но также не забывай, в чем участвуешь сейчас.

Я смотрела вперед, на узкую дорогу и заснеженные ветки.

– Но можно ли настоящим загладить прошлое?

Кастил ответил не сразу.

– Кто может быть в этом судьей? Боги? Они спят. Общество? Как люди могут выносить непредубежденные решения, если собственные грехи делают их предвзятыми?

У меня не было ответа.

– Позволь вот о чем спросить, – продолжил он. – Ты винишь Виктера?

Я нахмурилась.

– За что?

– Поппи, он был тебе как отец. Он должен был знать, как тяжело тебе давались все эти обязанности Девы. Даже если он не сознавал, как тебе тяжело, он должен был это видеть.

Мой последний разговор с Виктером, как раз перед нападением на Ритуал, шел как раз о том, каково мне на самом деле быть Девой.

– И ведь он знал, что с тобой делал герцог. Но не прекратил этого, – тихо добавил Кастил.

Я склонила голову набок и горячо вступилась за него:

– А что он мог сделать? Если бы он сказал хоть слово или вмешался, его бы уволили или сделали изгоем, а это равносильно смертному приговору. Или его бы убили. И тогда я не смогла бы тренироваться. Я бы никогда не научилась защищать себя. Виктер сделал все, что мог. Как и мои отец с матерью в ту ночь, когда их убили.

– Но кто-то может возразить, что правильно было бы вмешаться. Положить конец побоям герцога. Знаю, не мне говорить о том, что правильно, но Виктер мог выбрать более трудный путь. Как бы то ни было, ты не держишь на него обиды. А если бы и держала, ты ведь его простила?

Я смотрела перед собой, сердце ныло.

– Мне нечего было прощать. Но он… ты слышал, что он сказал мне перед смертью.

– Он извинялся, что подвел тебя, – подтвердил Кастил.

На глаза навернулись слезы. Его последние слова были жестокими. Тогда я не раскаивалась в том, что выложила ему перед нападением, но теперь? Теперь я жалею, что говорила так откровенно. Я бы сделала все, чтобы Виктер умер, зная, что поступал правильно в отношении меня. И он делал все, что было в его силах. Благодаря ему я могу держать меч и стрелять из лука, сражаться врукопашную и собственным умом.

– Я думаю, Виктер знал, что ты никогда не обижалась на него за бездействие, но сделал ли он все, что мог, – это известно только ему самому, – мягко продолжил Кастил. – Вопрос сводится к тому, сможешь ли ты сама загладить свою вину.