Самурай из Киото - Михаил Белозеров Страница 75

– Все! Все! – Натабура схватил рассвирепевшего Язаки за руку и потащил в тот овраг, за который так стремились карабиды.

Здесь можно было передохнуть, но карабиды навалились, как мошка, – со всех сторон, впрочем, как-то вяло, нехотя, словно силы оставили их. И они легко пробивались сквозь них. Внезапно карабиды куда-то делись, словно по чьему-то приказу, а из того же самого враждебного тумана вдруг возникли пешие воины – дзуса и закричали:

– Мы свои! Свои!

Единственное, что спасло капитана Аюгаи, были слова Натабуры:

– Не трогайте, не трогайте, он с нами!..

– Не может быть! – воскликнули дзуса, держа капитана за руки и готовясь продеть сквозь него яри.

– С нами, с нами… – подтвердила Юка.

Капитана отпустили и даже вернули оружие, правда, без особого энтузиазма.

В окружении этих самых дзуса они прошли совсем немного вверх по оврагу, который постепенно превратился в широкую, заросшую диким виноградом лощину. А Юка вдруг взяла его под руку, прижалась и так посмотрела в глаза, что он понял: их приключения кончились, сейчас они вручат Богам эту самую Карту Мира и отправятся восвояси. Правда, куда идти, он до сих пор не знал. Никто не знает в этой стране. Спрошу у Богов, решил он и оглянулся. Его поразило выражение лиц у дзуса. Не могло быть у союзников таких лиц. Не могло. И тогда он понял, что его смущало в капитане Аюгаи – такое же подспудно недружеское выражение на плоском лице. «А ведь я думал, что он просто наполовину карабид», – понял Натабура и сжал руку Юке, чтобы она была настороже.

– Мне тоже все это не нравится… – успела шепнуть она, и они замерли.

На поляне стоял невысокий человек в поношенной одежде, с мечом за оби, с длинными рыжими волосами, завязанными в пучок. На левой щеке у него виднелся глубокий шрам в виде креста. А еще у него была привычка томно прикрывать веки, словно очень важная персона.

– Хоп?! – коротко произнес Натабура.

Он узнал в рыжем Ван Чжи, о котором рассказывала Юка, и вопросительно посмотрел на капитана Аюгаи.

Капитан отступил в сторону, словно давая дорогу Ван Чжи. Но почему-то больше всего Натабуру волновали не рыжий, а дзуса, в которых он наконец узнал очень редких существ – черных кудзу. И только теперь, будто бы до этого не видел, разглядел черные крылья и черные же копья – яри. Вот так, укоряя себя, подумал он, черные кудзу – сами не убивают, а являются предвестниками смерти. Так написано в древнем трактате о Богах.

Черные кудзу вдруг растворились, пропали среди зелени, расселись, как птицы, на деревьях и склоне, подтверждая лишний раз свое предназначение – довести, исполнить волю Богов.

Но и капитан оказался не промах: сыграл свою роль до конца.

– Ну вот и все – я привел вас! – сказал он, с неприятно хищным выражением на плоском лице.

– Почему? – спросила Юка.

В ее вопросе слышалось – не почему привел, а почему предал. Капитан Аюгаи это хорошо понял, но понял как получеловек, а не как полукарабид.

– Почему? – теперь до странности весело переспросил он. – Почему? – И посмотрел на Чжи, который меньше всего походил на Бога со склона Дантай.

Ван Чжи рассмеялся:

– Наивные, вы поверили, что кто-то из карабидов может быть свободен в выборе? Люди глупы, думая так. Субэоса все просчитал. Жертвуя малым, он получил все!

– Действительно… – сказал Натабура, исподволь оглядывая лощину.

В этом месте она расширялась, ручей убрался в стенке, и площадка была практически идеальной не только для боя, но и для засады, ибо заросли по краям были густы и непроходимы.

– Так все-таки почему? – Натабура посмотрел на капитана Аюгаи.

Афра, который вечно мотался по кустам, и тот остепенился и с укоризной посмотрел на капитана.

– Думаешь, мы не знаем, как тебя обучали? – чуть насмешливо спросил он.

– А мы тебе поверили, – бесстрашно вмешался Язаки, просовывая голову между Натабурой и Юкой. – Ая-яй!..

Но на него никто не отреагировал, словно ни в лексиконе Богов, ни в лексиконе карабидов не было такого слова, как честь.

– В выучке тебя пытались приблизить к Богам, – важно объяснил Ван Чжи. – Впрочем, земные школы одинаковы, – добавил он, многозначительно прикрывая веки. – Ваш выбор не так богат, а приемы однообразны, даже если ты освоил Книгу Пяти Колец Миямото Мусаси.

Натабура едва не восторжествовал: сам Бог Ван Чжи ничего не знал о трактате монаха Кукай: Пять Тайных Колец. Но есть ли в этом толк? А может, он это сделал специально, чтобы усыпить мою бдительность? На всякий случай надо выглядеть чуть-чуть испуганным, вроде мы ничего не понимаем, вроде мы глупы, как духи бестолковости.

– Но ты ведь мог убить нас вечером, на рассвете, в горах, где угодно?..

Мысль, что он дал маху – не обратил внимания на вполне явные признаки двуличия, заставила его посмотреть на капитана другими глазами. Теперь капитан действительно походил на предателя, который втерся в доверие. «Отлично, – подумал Натабура, – теперь меня на мякине проведешь: люди с плоским лицами и глазами-щелочками сплошь мерзавцы. А ведь одно мгновение я ему поверил, когда спал на склоне под Зубами Дракона, а он защищал Язаки».

– Нет, – рассмеялся капитан Аюгаи. – Стоило мне только об этом подумать, как ты бы тут же догадался.

– Хоп? – рассмеялся Натабура больше над своими догадками – значит, он был прав в отношении капитана, и надо было всё же больше полагаться на свои чувства.

– Скажем так, я старался не думать.

– Что-то очень сложно…

– Разве тебя не обучали исикари?

– Хоп! – поднял руку Натабура, лишь бы только они не поняли его мысли. – Не знаю. А если знаю, не скажу.

– Вот и мы не знали, – вмешался Ван Чжи, – владеешь ты исикари или нет. Поэтому не стали рисковать, а капитану строго-настрого было приказано сделать все, лишь бы привести вас сюда.

– Да, я готовился долго, – похвастался капитан Аюгаи. – Целый год жил как человек. Мне даже наполовину вернули человеческое естество. На меня косо смотрели и могли убить в любой момент. Я страдал. Но теперь я снова становлюсь кабутомуши-кун. Слава глубокомыслию Субэоса!

Действительно, в его внешности что-то неуловимо изменилось, словно черты лица и фигура заострились и стали как у настоящих жуков – малоподвижными и угловатыми.

– Предатель! – выпалил Язаки, неподдельно возмущенный его подлостью. – А мы тебе поверили!

Видать, опустошение желудка пошло ему на пользу – прибавило прыти. А Афра, как всегда, заворчал и даже привстал, ткнувшись в ногу Натабуры, словно понимал суть происходящего и тоже требовал справедливости. Только этой справедливости у Богов не было. «Кому справедливость, а кому судьба», – подумал Натабура.