Хранитель равновесия. Темные игры - Дана Арнаутова Страница 75

Сердце молотило так, что Наргис испугалась лишиться сознания. Неизвестно, что страшнее, разбиться или вернуться к чародею! Она повернулась, нащупала ногой перекладину…

– Все хорошо, госпожа, – подбодрил ее невидимый Маруди. – Вы справитесь.

Нога сорвалась, и Наргис повисла на руках, бестолково извиваясь и пытаясь нащупать деревяшку, что так и выскальзывала из-под ее туфель. Стиснув зубы, чтобы не закричать от ужаса, она вцепилась в лестницу, заставила себя замереть и медленно найти ногой перекладину. Получилось! Оторвать руки, которые свело судорогой, оказалось еще сложнее, и Наргис напомнила себе, что от ее побега зависит не только ее жизнь, но и Маруди.

Боясь посмотреть вниз, она раз за разом переставляла ноги, спускаясь все ниже, пока сильные руки Маруди не подхватили ее, на миг прижав и тут же поставив на землю. Наргис покачнулась и едва не разрыдалась от облегчения – за пределами дома ир-Джантари даже воздух показался ей слаще.

– Идемте, госпожа, у меня лошади на соседней улице, – озабоченно сказал Маруди, медленно теряя невидимость и снова хватаясь ладонью за амулет. – Как бы погони не было.

Он взял Наргис за руку и повел в сторону темных домов. Она торопливо шла, стараясь не споткнуться о неровную мостовую, пока впереди не показались два лошадиных силуэта, а рядом с ними… Барс! Почуяв ее, пес сорвался с места, в несколько огромных прыжков подбежал и безошибочно ткнулся мордой в невидимую Наргис, едва не сбив ее с ног.

– Тише, Барс, тише! – взмолилась она. – Тише, милый мой!

Теперь понятно, почему Маруди не боялся, что лошадей кто-нибудь сведет. С такой-то охраной. Какой же дурой была Наргис, не поверив Барсу! А ведь ему фальшивый Аледдин сразу не понравился!

Маруди подсадил ее в седло, и Наргис одернула юбку. Та, конечно, все равно задралась, оголив ноги аж до коленей, ну и пусть! Не до прогулок в паланкине, как положено высокородной деве!

– Возвращаемся домой, госпожа? – спросил Маруди, взлетая в седло, и Наргис вздохнула, понимая, что сейчас придется говорить о неприятных и даже страшных вещах.

– Нет, – уронила она. – Нам нельзя домой. Там кто-то служит ир-Джантари, понимаешь?

– Госпожа! – вскинулся Маруди. – С чего вы взяли?! Это я виноват, что он получил ключи от дома, но… такого больше не будет! Накажите как угодно, только не считайте предателем!

– Нет, Маруди, в тебе я уверена, – поспешила успокоить его Наргис. – Но какая-то змея все-таки свила гнездо в нашем доме! Джареддин знал то, что ему знать было не положено! Он читал письма, которые мне присылал его брат! И когда пришел за мной, говорил словами из них, поэтому я и поверила!

– Может, он перехватывал их раньше? – с сомнением проговорил Маруди. – Читал, а потом передавал вам?

Наргис его понимала, джандару отчаянно не хотелось верить, что в дом, который он охранял, заползла ядовитая гадина. Она и сама не знала, как Джареддин мог добраться до этих писем, но теперь вспомнила еще одну мелочь.

– В одном из писем был цветок, – сказала она, трогая коня с места. – Сухой цветок, с которым я обращалась с величайшей бережностью. А недавно он рассыпался, и я… Я думаю, что это письмо кто-то трогал. Этот кто-то не заметил цветок и повредил его, а потом второпях сунул лепестки обратно, решив, что я ничего не пойму. Но я уверена…

Она запнулась, понимая, как это звучит со стороны. Сухим цветам свойственно рассыпаться, ничего удивительного в этом нет. В ее спальню входили только доверенные служанки, шкатулка всегда стояла на своем месте… Но как объяснить Маруди, что она чувствует именно сейчас, вырвавшись из удушливой заботы и ласки придворного чародея? Однажды, убегая от Надира во время игры, она влетела в паутину, растянутую между двух кустов. Это было омерзительное ощущение! Паутина без паука ничем не могла ей повредить, но Наргис исступленно стряхивала ее и стирала с себя ладонями, пока не убедилась, что на одежде и коже не осталось ни следа.

Вот и сейчас у нее было ощущение, что до этого мига ее обволакивала плотная паутина. Наргис глядела через нее на мир, словно через мутное стекло, не понимая, почему все кажется таким пыльным, гадким, пугающим… А сейчас она будто заново научилась дышать, с наслаждением хватая ртом холодный воздух, пока лошади трусцой шли по пустынным ночным улицам.

Ей хотелось наклониться и прямо с седла запустить пальцы в шерсть бегущего рядом с ее лошадью Барса. Хотелось кричать и плакать, запрокинув голову вверх, и улыбаться звездам, что столпились, как заботливые слуги и няньки, вокруг юного шахзаде-месяца. И Наргис точно знала откуда-то, что вернуться домой равносильно тому, чтобы снова закутаться в этот паутинный кокон, который непременно убьет в ней волю, гордость и саму душу.

– Нет, Маруди, – сказала она вслух. – Домой нельзя. Джареддину достаточно подать жалобу шаху, что от него сбежала законная жена, и я никому не смогу доказать, что выходила замуж за Аледдина, а не за него. Он любимый племянник нашего государя, а я… дочь покойного визиря, который уже не сможет за меня заступиться. Меня вернут мужу, забрав из родного дома силой, если понадобится. Но если я просто исчезну, то выиграю время и смогу найти помощь и защиту.

– И как вы думаете исчезнуть, госпожа? – помолчав, рассудительно спросил Маруди. – Вы знатная девица, которой не так-то легко спрятаться. Кое-какие деньги у меня с собой есть, но надолго их не хватит. Продавать ваши серьги нельзя, по ним легко вас выследить. А когда ир-Джантари поймет, что птица улетела из клетки, он примется искать вас. Времени у нас до утра, вряд ли больше. Однако ночью за городскую стену никого не выпускают. Разве что попробовать подкупить стражу…

– Боюсь, у нас возьмут деньги, но из города не отпустят, – вздохнула Наргис. – А главное, нельзя бежать бесконечно. Заяц, может, и быстрее волка, но в конце концов попадает к нему на обед. Я должна узнать тайну Джареддина, в ней наверняка скрывается оружие против него. И есть место, где можно получить ответы на вопросы. Отведи меня туда, Маруди, а дальше решай сам, останешься со мной или уедешь из Харузы и попытаешь счастья в другом месте. Джареддин тебя не простит, но если отправишься далеко и надолго…

– Что вы такое говорите, госпожа? – У джандара даже голос от обиды задрожал. – Давно ли считаете меня подлецом? Или, думаете, я забыл великодушие вашей семьи? Куда вас отвезти? И давайте поторопимся, ночные улицы опасны.

– В Пестрый Двор, – сказала Наргис, виновато улыбнувшись и протянув Маруди руку, которую он почтительно поцеловал. – Мне нужно увидеть гадалку Минри.