Мир Волкодава: Эпоха бедствий - Андрей Мартьянов Страница 74

Аррантиада вполне справедливо заслуживала наименования страны безумцев. Среди аристократии благословенного Острова эксцентричность и нетривиальность поступков считались правилом хорошего тона, и частенько весь Арр, затаив дыхание, следил за выходками сенаторов, их жен, отпрысков и ближайших родственников. Бытие патрицианских семей служило неиссякающим источником сплетен и сюжетов лицедейских представлений. Кончилось все тем, что известнейший аррантский поэт, богач и весельчак Фиван Герий учредил своего рода приз за самую необычную эскападу: он писал в честь отличившегося особую шутливую оду, приказывал выгравировать стихи на листе серебра и торжественно вручал подарок в день праздника середины лета. В прошлом году внимания златоустого Фивана удостоился сенатор Триб. Сей почтенный муж облагодетельствовал жителей некоей деревни на Аланиольском побережье, набив корабль золотыми монетами и затопив его неподалеку от берега. Желаете быстро разбогатеть - ныряйте. Правда, в утонувшей галере находилось несколько разъятых коровьих туш, запах крови немедля привлек акул... Тут-то и началось настоящее веселье. В итоге хищные рыбы сожрали или покалечили около трех десятков рабов и крестьян, но те, кто успел вывернуться и поднять со дна груз кесариев, стал богатым человеком. Впрочем, проделку сенатора Триба вскоре признали скучноватой, ибо ее не осенял отблеск благородного безумия.

Вне подозрений оставалась только семья кесаря. То есть басилисса Лоллия Тиберия и ее Божественный супруг могли развлекаться как угодно, порождая десятки самых невероятных баек, передававшихся аррантами друг другу как в дорогих заведениях Арра наподобие дома Ректины Нуцерии, так и в тошнотворных вертепах Нижнего города. Но прямо посмеяться над близкими басилевса не осмеливался никто: вступал в действие закон об оскорблении величества, за нарушение которого полагалось только одно фатальное наказание - смерть на столбе.

Молодой и пылкой басилиссе жизнь во дворцах Хрустального мыса казалась излишне размеренной и невероятно тоскливой. Тем более сам Царь-Солнце, пользуясь положением признанного владыки Острова Великолепных, развеивал скуку самыми невероятными способами. Однако Лоллия, каковая носила и второе имя Валерида, оставалась басилиссой, человеком, влияние которого лишь немногим уступало силе кесаря или первого всадника Сената Луция Вителия. Красавица Лоллия, поселившись на Хрустальном мысе, поскучала несколько седмиц, а потом твердо уяснила: за ней никто не следит, для кесаря супружеская измена, конечно, неприятна, но считается чем-то само собой разумеющимся, и, если зеленоглазая Лоллия соблюдет главное правило: "Не попадайся", она может делать все, что ей заблагорассудится.

Развлечения Лоллии превзошли все ожидания патрициев. Правда, об этом мало кто знал, а знающие предпочитали помалкивать, - кесарисса не может быть объектом сплетен, а распускать слухи о любимой жене Тибериса себе дороже. Благородная дочь эпарха начала охоту на мужчин, да и то не на всех, а на тех, которые ей понравятся. Она познакомилась с владелицей одного из лучших "гостевых домов" столицы, небезызвестной. Ректиной, рассказывали, будто кесариссу, переодетую обычной уличной шлюхой, видели даже в лупанариях гавани... Грубые, хотя и в чем-то очаровательные матросы как аррантских, так и чужеземных кораблей ей вскоре наскучили, и супруга Божественного устроила постоянную засаду у госпожи Ректины. В конце концов, здесь безопасно и вряд ли тебя запросто изнасилуют четверо пьяных моряков (и такое с Лоллией случилось во время ее похождений в гавани, после чего она половину луны залечивала синяки и не показывалась в обществе, но осталась довольна столь необычным приключением), а иногда к Ректине заходили люди, способные привлечь любвеобильную кесариссу. Представителями аррантской знати она не интересовалась - скучно и знакомо до отвращения. Кроме того, они непременно пытались втянуть ее в свои бездарные интриги, будто проведенная с ними ночь Лоллию к чему-то обязывала.

Кесарисса стала куда более разборчивой. Теперь она обращала внимание в основном на приезжих, и желательно чужестранцев, ибо среди женщин Аррантиады ходили самые невероятные слухи о мужских способностях варваров. Черные мономатанцы ее разочаровали - много шума из ничего. Лучше других, по мнению повелительницы Острова, были шо-ситайнские горцы, а вот настоящие дикари, обитающие на полуночи материка Длинной Земли, в списке ее многочисленных побед отсутствовали, и Лоллия даже не питала надежды таковых встретить. Можно, конечно, поискать - вельхи, галирадцы-сольвенны или маны изредка попадались на работорговых рынках, но покупать себе раба специально для телесных услад?.. Фи! Это уже дурной тон. В конце концов, она басилисса, а не захолустная престарелая вдова из мелкопоместных аристократов.