Рыцарь без ордена - Андрей Легостаев Страница 73

— Я вас всех люблю, — вдруг сказала она на прощанье и повернулась к острову.

— Не судите никого и вас никто не осудит, — добавила молодая женщина.

— Выпустите мою супругу из-под замка, — вспомнил о первой Гермонде Айвар.

— Нет, — вдруг впервые вмешался в происходящее граф Роберт. — Подождите! Если они увидят друг друга, они снова взбеленятся. Пусть эта уплывет.

— Хорошо, — спокойно согласился Айвар.

Ему, похоже, было уже все равно. Он очень хотел спать, чтобы, отдохнув, взять все же реванш над старыми лисом и заставить его капитулировать в игре.

Все, находившиеся сейчас на палубе, смотрели на девушку в белом платье.

И вдруг, неожиданно для самого себя (или это ему так показалось, что неожиданно?), Роберт принял решение.

— Стойте! — крикнул он гребцам и повернулся к Блекгарту: — Прощай, сын. Я останусь здесь. Мне нечего больше делать в мире. Я устал и окончу свои дни на этом острове, разводя розы.

— Вряд ли здесь вырастут розы, — хмуро сказал слышавший его слова Найжел, — одни шипы.

— Значит, я буду выращивать капусту!

— Отец, — хотел что-то сказать Блекгарт, но Роберт остановил.

Посмотрел сыну в глаза.

— Ты будешь хорошим графом Астурским, — проникновенно произнес он. Снова взглянул на женщину в белом платье, сидевшую в шлюпке. — И, может быть, Блекгарт, у тебя даже будет сестренка. А то, что у меня будут внуки — надеюсь.

Я благословляю твой союз с Инессой. Живите счастливо!

— Я… я люблю вас, батюшка, — быстро сказал Блекгарт и отошел, чтобы, не дай небеса, на глазах не выступили предательские слезы, недостойные рыцаря.

К графу, который быстро приказал слуге принести из каюты еще не распакованный багаж, подошел верховный жрец. Вид его был спокоен и торжественен.

— Вы остаетесь? — спросил жрец.

— Вы удивлены?

— Да. Удивлен, что это решение вы приняли только сейчас. Я думал, что это случится несколько раньше.

— Как только у меня родится наследник, — обняв друга, произнес Найжел, — я заявлюсь сюда и мы устроим здесь веселенькую охоту!

Прощание было недолгим.

Гребцы свое дело знали и через какое-то время шлюпка ткнулась носом в песок.

Граф выпрыгнул на берег и подал руку женщине, с которой за время поездки не обмолвился ни словом — каждый думал о своем.

— Добро пожаловать в ваше царство, Гермонда, — вздохнув, сказал он ей.

— Не называй меня так, — вдруг попросила она.

— А как?

Она улыбнулась. Совсем не той улыбкой, что была свойственна Гермонде.

— Зови меня Астазией.

Вдали прокурлыкали чайки. Солнце окрашивало суровое серое море в необъяснимо радостный цвет. Граф посмотрел на лицо молодой женщины и впервые поймал себя на мысли, что она прекрасна.