Из рук врага - Сергей Плотников Страница 71

Когда в городе появился храм Великого Бога, с магией у натурфилософа и алхимика были настоящие проблемы: заряженные амулеты, даже просто сырой силой заполненные каменные контейнеры, было днём с огнём не найти. Видно, лежали каменные кубики, светящиеся для взглядов избранных зелёным, у кого-то на складах, вот и толкали их, постепенно задирая цену, пока мана не выдохлась. Пропорционально (точнее, НЕ пропорционально, а во много раз сильнее!) подскочили цены на амулеты, в которых были вложены заклятия действия. Причём некоторые брали жадно, не считаясь с расходами, будто забыли, что амулет — вещь далеко не вечная. Фариз распродал уже почти все остатки, оставив только пяток огненных знаков в стенах (позор какой для мага!), и тех на половинном заряде, когда покупатели кончились. От имперских аудиторов и оценщиков ещё ни один амулет не придумали… Следом за последними дворянами пришли и к скромному жилищу алхимика.

По эдикту Церкви «колдовство, ведовство и магия всякая» отныне запрещались. Вот так, раз — и всё. Что больше всего возмутило натурфилософа — запрещались не просто как «оскорбляющее Великого Бога деяние», а как «занятие фальшивое, ложное и противоречащее естественному труду ввиду непродуктивности». Оскорблённого до глубины души Фариза выслушали и попросили показать работу этой самой магии, отчего пылкий сердцем южанин не пожалел потратить один из мерцающих защитных «огоньков», лизнув воздух трёхметровым факелом огня. В ответ ему добродушно продемонстрировали ранцевый огнемёт (!), с намёком лизнув каменные стены жилища улетевшей метров на двадцать струей полужидкого «огня», заодно просветив, что пойманных на магической практике будут уже совсем не иллюзорно сжигать — возможно, даже при помощи этой самой штуки. Может, даже с местом проведения ритуала, если оный будет проведён… Фариз почему-то сразу и всей душой поверил этим милым и удивительно приветливым людям. Даже оставшиеся четыре знака активировал и развеял, а то мало ли что. Бережёного, оказывается, сам Великий Бог бережёт! И книги все отдал, кроме нескольких, что были совсем явно не о магии. Освидетельствовал их один из Светлых жрецов и самодельные мины и, похвалив за смекалку, разрешил оставить — не магия же…

А потом всё пошло по наклонной без резких скачков и вывертов, просто каждый следующий день был чуть хуже, чем предыдущий. Империя ввела список запрещённых к продаже как лекарств таких проверенных средств, как ртуть и свинец, причём вместо того, чтобы сделать заявление и забыть наместника, вынудили принять проповедников и разрешить устроить целое представление, где церковники убивали мышей и крыс «ядами» (там ещё учили чистить зубы и мыть руки, ага), а также рассказывали о вреде кровопускания как лечения (опять с примерами). Имперский язык ввели как основной и вместе с азбукой начали преподавать основы мироустройства — почему солнце встаёт на востоке и садится на западе, коротко о других землях империи и всё в таком же духе. Всё бы ничего, но учение Великого Бога называло натурфилософов шарлатанами и обманщиками буквально через каждый абзац единственного школьного учебника, показывая, что пользуется простейшими манипуляциями для большего эффекта.

Да, разумеется, бывший маг учебник читал, как и ходил на публичные лекции-проповеди — знаний много не бывает… А вдруг так получится, что церковники-имперцы в чём-то правы?! Поскольку до обслуживания государственных судов без выпускного из школы не допускали (говорят, какой-то неграмотный прораб грузчиков поставил рядом что-то летучее и что-то легковоспламеняющееся, и целый корабль разнесло — а всё потому, что не умел читать), то информация распространялась довольно быстро. Если старые и более-менее состоятельные заказчики (такие как купец Расул) у Фариза ещё что-то изредка покупали, то молодые и бедные только смеялись вслед постаревшему мудрецу. Даже травник, давний знакомый, всегда заискивающий перед магом-алхимиком, теперь смотрел свысока, но хоть здороваться не перестал: у него-то клиентов не убавилось. А вот букинист-оценщик после очередного шмона и изъятия «запрещённых фолиантов» однажды просто собрал манатки да и двинул с попутным кораблём на Хикк в Наррону, говорили, что там никто книжников не притесняет, да и высокие искусства по-прежнему в чести. Сволочь старая, мог бы и позвать с собой, раз выторговал место на корабле, видно, припрятал что-то особо запретное в качестве «билета».

Некоторое время мастер Фариз жил только тем, что варил краски да средства против блох и клопов для матросов: большие жуки, спасавшие побережье от крылатой шестиногой заразы на улицах и в домах, на кораблях не приживались. Однако оказалось, что имперцы и сами разработали составы, которые стали гнать буквально бочками: воспламеняющийся, например, был куда лучше его, нестойкого и нестабильного, а уж новые яркие краски-покрытия…

Последний источник дохода пропал тогда, когда, как гром с ясного неба, грянула морская блокада. Тысячу лет ходили корабли вдоль побережья, перевозили грузы и людей — и вот, нате. Говорили, у островов северной гряды вдоль пути между континентами идут бои флота на флот… Да много чего говорили! Например, о том, что всех иностранцев в королевстве теперь тщательно переписывают, чтобы в случае военных действий взять, невзирая на лица, в десантные партии да в пехоту — «стать нарронарцем надо ещё заслужить»! Говорили, что размолвка между странами произошла от срыва брака принцессы Мары и принца с Хикка: мол, настолько ликом страшон и не мил оказался, что писаная красавица Марина взяла да и сбежала с посольством вообще непонятно куда, и год её не видели. Вот и рассорились две венценосные семьи, решившие в очередной раз породниться, А страдает кто? Он, Фариз, и страдает.

До того, как грянула блокада, бывший уважаемый мастер сдавал свой дом — помощники купцов всякие, кому крыша была нужна на день, на неделю или месяц, охотно селились, радуясь скромной плате. Теперь же и платить стало некому. А ведь, страшно вспомнить, ещё лет пять назад экс-маг выбирал, свататься за дочку десятника городской стражи или подождать, пока с доходами наладится (тогда он всё ещё искренне продолжал считать, что трудности — исключительно временные и правда мира восторжествует), и всё-таки взять дочку небогатого купца из знакомых… А теперь и наследника нет и уже, видимо, не будет. Впрочем, зачем наследник, если наследство прахом пошло? Может, тоже в трудовой лагерь мобилизации добровольцем записаться? Хотя бы не придётся платить за еду, а днём город всё равно как полувымерший, даже поговорить не с кем. В самом деле, почему не пойти? Не заставят же грамотного старика с каллиграфическим почерком и навыком чтения чертежей и карт копать вульгарные канавы?..

— Уважаемый Фариз?! — Смутно знакомый голос, воскликнувший на «башенном» языке заставил мужчину оторвать голову от прилавка, где он прикорнул, разморенный дневной жарой, удушливой даже под сплошным тентом.

Со сна не удалось сразу проморгаться, так что прежде всего экс-натурфилософ отметил одежду, очень опасно дорогую, за какую и убить знающий человек может. Правда, покрой был весьма необычный, совершенно простой фасон мог ввести в заблуждение, но только не его. Ещё через секунду мозг старика отметил, что из такой же ткани сделаны одеяния сопровождающих говорившего дам… определённо — дам, причём голову те даже не потрудились прикрыть. Беспечность, впрочем, довольно легко объяснялась: чуть поодаль наблюдалась пара стражей с этим противоестественным автоматическим оружием — каждый арсенал каждого города получил такое по две штуки… И вот, сподобились — выдали. Впрочем, для тех, кто ходит в одежде из такой ткани… О, вот и вторая пара охраны! Какая… странная броня, будто это дерево… Как интересно…