Бродяга Гора - Джон Норман Страница 71

— Кто он? — спросил новоприбывший, кивнув на Каллистена.

— Кто он? — угрожающе спросил Каллистен Тасдрона, указывая на новоприбывшего.

Я напрягся. Рука Каллимаха незаметно потянулась к мечу.

— Давайте проявим выдержку, — промолвил Тасдрон.

— Я Каллистен, капитан Порт-Коса, — сказал Каллистен.

— Я Амилиан, капитан Арской фактории, — сказал новопришедший.

Два плаща одновременно были откинуты назад, открыв взору гербы Порт-Коса и Арской фактории. Два меча в одно мгновение с лязгом вылетели из ножен. Девушка пронзительно вскрикнула. Я попятился.

— Порт-Кос! — крикнул Каллистен.

— Слава Ару! — вскричал Амилиан.

Но едва клинки успели скреститься, как взлетели вверх, рассыпав сноп искр. Воины отпрянули друг от друга, ибо между ними встал Каллимах. Именно его меч отбил вверх оба клинка.

— Ты не прав, — сказал Амилиан Каллимаху.

Каллимах убрал свой меч в ножны.

— Если ты, Амилиан, капитан Арской фактории, хочешь кого-нибудь зарубить, начни с меня. А ты, — он обернулся к Каллистену, — намерен поднять меч на старого товарища?

Каллистен заколебался.

— Это что, ловушка? — спросил Амилиан.

— Самая большая опасность для нас, — сказал Каллимах, — состоит в том, что мы можем не понять друг друга и повести себя как враги.

— Капитаны, — попросил Глико, — вложите мечи в ножны.

— Меня заманила сюда эта презренная рабыня, — промолвил Амилиан, указывая горианским клинком на Пегги, и девушка в ужасе отпрянула, ибо знала, что даже легкое прикосновение отточенной стали чревато для нее расставанием если не с жизнью, то с красотой нежной, шелковистой кожи.

— Она была лишь орудием, использованным нами, чтобы передать тебе приглашение, — пояснил Тасдрон.

— А ты откуда, купец? — спросил Амилиан.

— Из Порт-Коса.

— А ты? — спросил Амилиан у Каллимаха.

— А я тот самый Каллимах из касты Воинов, о котором ты наслышан. Я тоже из Порт-Коса.

Амилиан отступил на шаг.

— Мы с Джейсоном, — вновь вступил в разговор Тасдрон, — оба представляем Викторию, а Виктория по отношению к распрям Ара и Коса нейтральна. Вот почему вам обоим, Каллистену и тебе, предложили встретиться на нейтральной территории.

Я отметил, что Тасдрон не задумываясь назвал меня представителем Виктории. До сего момента мне не приходилось размышлять на сей счет, но теперь я решил, что и впрямь могу считать себя таковым. Конечно, жить и работать в городе еще не означает стать его гражданином, но для меня, похоже, это было не так уж невозможно.

— Я готов дорого продать мою жизнь, — заявил Амилиан.

— Тебе ничто не угрожает, — сказал Тасдрон, — или, во всяком случае, не больше, чем всем нам, остальным.

— Ты хорошо справилась со своей ролью, рабыня, — презрительно усмехнулся Амилиан. — Теперь ты, наверное, получишь корку помягче, цепи полегче и конуру побольше.

Пегги попятилась, приложив руку ко рту.

— Но если я уцелею, — продолжил капитан, — ты узнаешь, как умеют мужчины Ара наказывать коварных рабынь.

Девушка задрожала от ужаса.

— Мы не хотим тебе никакого зла, — сказал я Амилиану. — Пегги, подойди к капитану, встань перед ним на колени и подставь обнаженную грудь под его клинок.

Девушка растерянно оглянулась на Тасдрона, не преминув покоситься и на Каллимаха. Тасдрон являлся ее хозяином, так что она обязана была заручиться его разрешением, но, взглянув на Каллимаха, Пегги непроизвольно дала понять, что в душе числит его своим господином.

— Сделай это, — сказал Тасдрон.

— Сделай это, — повторил Каллимах. В конце концов, для него она была всего лишь рабыней, к тому же чужой.

Пегги встала и, понурясь, преклонила колени перед изумленным Амилианом. Потом, у его ног, она подняла голову, раздвинула на груди желтый шелк и обнажила грудь перед его мечом.

Я приметил улыбку Тасдрона. Взгляд, брошенный Пегги на Каллимаха, не укрылся от трактирщика, и он понял, что рабыня, принадлежащая ему по закону, смиренно и безнадежно влюблена в одного из посетителей таверны. Не думаю, чтобы это открытие огорчила Тасдрона: в отношениях с рабыней оно ничего не меняло и, пожалуй, даже делало ее еще более управляемой.

Озадаченный Амилиан опустил острие меча и посмотрел на нас.

— Мы не хотим тебе зла, — снова сказал я.

— Это не ловушка? — спросил Амилиан.

— Ни в коем случае! — заверил я.

— Каллистен, — сказал Каллимах, повернувшись к капитану Порт-Коса, — ты имеешь желание сразить меня своим мечом?

— Нет, — ответил Каллистен, — Конечно нет.

— Тогда убери его.

Каллистен вложил в ножны свой меч, а спустя мгновение Амилиан последовал его примеру.

— Давай сядем за стол, — предложил Тасдрон. — Нам есть что обсудить.

Так мы и поступили.

— Прикрой грудь и ступай к стене, встань там на колени и жди, — приказал Тасдрон Пегги. — Если господам что-то понадобится, я тебя позову.

— Повинуюсь, господин.

— Хочешь, чтобы она разделась, облизала твои ноги и обслужила тебя, пока мы тут выпиваем и закусываем? — поинтересовался трактирщик у Амилиана.

На горианских пирушках принято предлагать гостям услуги своих рабынь, которые не только всячески ублажают господ, но порой даже кладут еду им в рот. Присутствие покорных обнаженных красоток придает таким дружеским попойкам особую прелесть.

— Полагаю, ты предлагаешь такое обслуживание не всем, — заметил Амилиан.

— Не думаю, что это было бы разумно, — сказал Тасдрон.

— Тогда и я пока воздержусь.

— Нам предстоит серьезный разговор, — промолвил трактирщик.

Я мысленно улыбнулся. Рабыни, разумеется, украшают жизнь мужчины, но имеют свойство отвлекать от серьезных мыслей и дел.

— А она что-то знает? — спросил Амилиан.

— Очень мало, — заверил его Тасдрон.

— Держи ее в неведении.

— Конечно.

Пегги между тем прикрыла грудь желтым шелком, грациозно, чуть звеня бубенцами, отошла к стене и тихонько, стараясь не привлекать к себе внимания, опустилась там на колени.

— Будем говорить тихо, — предложил Тасдрон.

Каллистен и Амилиан единодушно кивнули.