Mon Agent - Андрей М. Мелехов Страница 70

Что такое любовь? Это когда для счастья сначала достаточно просто держаться за руки? Это когда позже забываешь о первоначальной скромности желаний и хочешь обладать и мыслями, и временем любимого человека? Это когда маленькая дочь засыпает, крепко обняв тебя за шею, и ты, затаив дыхание, таешь от нежности? Это сон, в котором ты наконец находишь время для разговоров с умершим отцом? Это растворение в любимой женщине, которая жарко шепчет, что хочет стать матерью твоих детей? Любовь — это страсть? Или гармония и покой? Любовь — это счастье? Это страдание? Счастье страдания? Любовь — это Бог? Или, наоборот, Бог — это Любовь?

Кого или что можно любить по-настоящему? Женщину? Мужчину? Детей? Родителей? Родину? Деньги, власть, славу? Бога? Готов ли ты, читатель, без колебаний пожертвовать одним ради другого? Детьми ради женщины? Женщиной ради карьеры и почестей? Почестями и карьерой ради детей? Ты не готов жертвовать? Но тогда можешь ли ты любить? Любовь слепа? Она глупа? Или любовь мудрее всего на свете? Она всепрощающа, как мать, или, наоборот, требовательна и придирчива, как мачеха? Любовь — это короткий сон? Или непреходящая реальность? Как можно узнать, что ты действительно любишь? Способен ли ты любить кого-то, кроме себя? А может, как раз самого себя и надо любить больше всех на свете? Когда человек научился любить? С самого своего появления? Мог ли он любить уже тогда, когда ел корни растений и, вздрагивая от рёва хищников, спал в тёмных пещерах? Или любовь — роскошь тех, кто может хоть на минуту забыть о холоде и голоде?

Что такое ревность? Сестра и спутница любви? Но, таким образом, является ли и любовь сестрой ревности? Почему большинство из нас готовы уверенно ответить «да» на первый вопрос? Почему мы колеблемся в случае второго? Бывает ли любовь без ревности? Бывает ли любовь без доверия? Что это — ревность? Пещерный инстинкт обладания? Неуверенность в себе? Обратная сторона счастья? Месть Бога? Ревнив ли Бог? За что нас наделили этой гнусной саморазрушающей страстью? Как можем мы внезапно желать несчастий существу, которое ещё вчера любили больше всего на свете? Почему для этого порою достаточно слова, взгляда или непонятного телефонного звонка? Что делает разум, когда говорят любовь и ревность? Почему гораздо легче оправдать преступника, убившего из-за страстной любви и ослепляющей ревности, чем хладнокровного злодея? Если есть настоящая любовь и ревность — её вечная спутница, то бывает ли и настоящая ревность? Ревнует — значит, любит? Любит — значит, обязан ревновать? Если можно любить себя, то почему нельзя и ревновать самого себя? Зная о муках ревности, способен ли кто-то из нас отказаться от сладости любви?

Текут тысячелетия, меняются времена года и эпохи, рождаются и умирают страны, появляются и исчезают народы. Нам кажется, что, создав ядерную энергетику, компьютеры и современную генетику, мы стали гораздо умнее, чем наши предки, верившие в плоскую Землю и вращающееся вокруг неё Солнце. Мы побывали на Луне и скоро полетим к звёздам. Мы научились убивать, спасать и убивать во имя спасения. Но поняли ли мы, где кончается настоящая любовь и где начинается ревность? Поймём ли мы это когда-нибудь? Сколько ещё пройдёт столетий, пока люди перестанут понимать, почему Отелло задушил любившую его Дездемону? Или это проклятие будет преследовать нас вечно?

* * *

Конечно, молодая женщина, прозванная нами Снежной Королевой, не задавалась подобными философскими вопросами, в очередной раз увидев своего коллегу и любовника в обществе французской профессорши. Будучи человеком дела, в том числе и дела «мокрого», она тут же перевела сложившуюся ситуацию в совершенно практическую плоскость. Не вдаваясь в рассуждения о природе любви и ревности, она думала не о тысячелетних страданиях, посланных Богом людям и даже животным. Суть того, что вот уже три дня крутилось в её прелестной головке, сводилась к тому, как уничтожить «эту смазливую стерву» и чем досадить «неблагодарному гою».

Естественно, посещало её и запоздалое сожаление о том, что в своё время она нарушила инструкцию Богомола, не ликвидировала зеленоглазого мерзавца и не смешала его прах с цементом. Раздумья очаровательной блондинки о сроках и методах насильственного решения сердечных проблем прервал очередной сеанс связи. Для этого ей пришлось посетить конспиративную квартиру, чтобы воспользоваться компьютером, экранированным металлической сеткой и снабжённым специальным блоком питания, гасящим колебания в электросети. Закончив расшифровку пришедшего из штаб-квартиры сообщения, Королева не смогла сдержать торжествующего возгласа: глава Института приказывал ей немедленно обеспечить возвращение Агента в страну избранных. Причём на её усмотрение было оставлено решение: делать это по-хорошему или же подстраховаться и вывезти его тайно, предварительно угостив хорошей дозой снотворного.

Обычно не проявляющая своих эмоций красавица в этот раз покраснела от возбуждения и тут же начала планировать операцию. Она сразу же отбросила простой вариант, при котором её любовник поехал бы в страну избранных по собственной воле. Статистика подобных добровольных возвращений была не слишком впечатляющей. Каждый второй внезапно вызываемый домой зарубежный оперативник спецслужб из стран с низким уровнем общественного контроля и плохой судебной системой чувствует себя не в своей тарелке. Хотя в последние десятилетия, после окончания холодной войны и развала коммунистического блока, накал страстей поутих, уважающие себя спецслужбы по-прежнему не любят предателей и ослушавшихся. Когда Моссад, СВР (бывшая КГБ) или ГРУ вызывают тебя «в Центр», никогда нельзя быть до конца уверенным в том, для чего это делается. Могут и орден дать, но могут и допросить с пристрастием, а потом без суда упечь в ведомственную тюрьму, не обозначенную на карте. А то и отправить в крематорий. Причём совсем необязательно мёртвым. Говорят, в одной из вышеуказанных спецслужб пепел кремированных используют для посадки берёзок во дворике учреждения. Так вот, у работников этой конторы, обладающих несколько необычным чувством юмора, есть мнение, что чем корявее растёт деревце, тем хуже и дольше мучился приговорённый, попав в газовую печь для сжигания секретных бумаг и секретных агентов. Трудно представить, что испытывают работники этой организации, проходя каждый день по алее «павших борцов». Наверное, они действительно сделаны из материала особого сорта.

Но вернёмся к нашей героине. Королева наконец вышла из ступора и периода вынужденного безделья, вызванного попаданием на телевизионные экраны и бурным романом со своим напарником. Отказавшись от первого варианта, она решила начать планирование второго. К слову, Институт всегда славился операциями по насильственному вывозу своих жертв. Например, подобная судьба постигла некоего бывшего нациста, украденного в латинской Америке и приговорённого к смерти в Обещанной Земле. То же самое произошло и с учёным, выдавшим миру ядерные секреты избранных. К этому предателю, предусмотрительно удравшему в одну из европейских стран, подослали искусительницу из Института (заметьте, она уже была замужем и её муж знал о происходящем!). Дальнейшее являлось делом техники. Предатель оказался на исторической родине, которая и упекла его в тюрьму на пару десятков лет. Можно сказать, что он ещё дёшево отделался. Наконец, и из Англии Институт в своё время выгнали именно за неудавшуюся попытку похищения и вывоза некоего диссидента-демократа из одной африканской страны. Тогда Моссад хотел помочь дружественному диктатору с нехорошими привычками (вроде насилия над женщинами и людоедства) в обмен на не установленные пока взаимные услуги. Словом, Институт пока оставался Институтом, а потому во многих зарубежных посольствах страны избранных имеется секретный чуланчик, где на всякий случай хранятся пара-тройка ящиков со специальной системой вентиляции, позволяющей перевозить в них тех, с кем захотят пообщаться в тщательно изолированном помещении люди вроде Богомола и доктора Менгеле. Всё, что нужно было сделать Королеве, — это провести координационное совещание с местными коллегами и проверить исправность вышеуказанного технического средства. Затем гроб доставили бы на одну из многочисленных конспиративных квартир Института, где Агента ждала бы засада во главе с уже знакомым здоровяком-молотобойцем в сером костюме и красном галстуке. Казалось бы, настала пора ясности и действий. Потомок викингов и раввинов должна была освободиться от наваждения, вызванного этим мужчиной, — сладостного, естественного и способного бесповоротно изменить её жизнь. Всё стало бы проще. Она бы закончила карьеру оперативницы, получила работу инструктора, вышла замуж за выдающегося члена общества избранных и нарожала ему очаровательных малышей. Не раз и не два — как молитву — она пыталась повторить про себя упомянутую последовательность жизненных событий. Но почему-то уже на этапе «выдающегося члена» у неё начиналась лёгкая тошнота. Стоило же представить себя матерью семейства, сидящей вечером у телевизора и вспоминающей, как она помогала уничтожить ненавистного Агента, ей становилось совсем плохо. В момент очередного приступа она решила плюнуть на всё и отправиться в так любимый ею устричный бар в дорогом универмаге на Оксфорд-стрит.