Хочу остаться собой - Николай Воронков Страница 70

Лениво перевалившись с бока на живот, с наслаждением обнял землю. Как хорошо! Травка, цветочки, жучки. Солнышко ласково греет щеку, ветерок несет свежесть. Как же хорошо быть живым и просто жить, не заморачиваясь мировыми проблемами. После боя с туманом я выжил, но это вообще-то не моя заслуга. Большей частью не моя. Спас меня местный отшельник по кличке Леший. Было у него и имя, но отзывался он только на кличку. Здоровенный мужик, как вставший на дыбы медведь. Много поскитался по свету, а потом то ли решил грехи замаливать, то ли еще что, но ушел в леса и жил отшельником. Вел натуральное хозяйство, занимался охотой и рыбалкой. Избушку поставил себе недалеко от «зоны» храма. По его словам, люди ходить сюда боятся, так что проблемы с охотой не было. В тот день он услышал грохот взрывов и сразу решил, что очередной маг захотел испытать свои силы в погоне за золотом. На его памяти это было уже не раз. У него для таких случаев был даже специальный наблюдательный пункт, оборудованный на высоком дереве. Быстренько туда забравшись, приготовился получать удовольствие от бесплатного спектакля.

Но в этот раз сценарий нарушился. Вместо привычных клубов черного тумана, расползающегося по зоне и отлавливающего разбегающихся охотников за золотом, увидел огромную черную полусферу, словно монолитом накрывшую храм. Сквозь нее во все стороны непрерывно летели огненные шары, молнии, струи огня и вообще непонятно что. Земля на огромном пространстве горела, плавилась и корежилась. Холмы, до которых долетали непонятные сгустки, просто исчезали. Потом наступило некоторое затишье. Затем полусфера дрогнула. Где-то внутри нее появился огонь, который начал медленно, но неуклонно разрывать черноту. Туман заволновался и начал расползаться, но огонь настигал его. Затем как будто загорелась сотня солнц, такой нестерпимый был свет. Когда Леший наконец снова смог видеть, он не поверил своим глазам. Храм, на который он привык смотреть многие годы, исчез! Везде горела и плавилась земля, а на месте храма Леший различил какой-то постамент и лежащую на нем фигуру человека. Мне он никогда о своих мыслях и мотивах поступков не говорил. Знаю только о делах с его слов. Забыв про страх перед зоной, бросился к месту, где раньше стоял храм. Когда он туда добрался, увидел незабываемое зрелище. Вокруг дымится развороченная земля. А посреди всего этого безобразия стоит невысокий золотой постамент, а на нем лежит человек, то есть я. Почему-то я лежал по канонам героической литературы – на спине, прямо (хотя, помнится, падал на бок), а в обеих руках по голубому мечу. А сверху шел черный снег.

Не знаю, за кого он меня принял. То ли за бога, наконец-то освобожденного от плена черного тумана, то ли за героя, этот туман победившего. Но точно воспринял все произошедшее за знамение. Представляю его шок, когда он вдруг обнаружил, что объект будущего поклонения еще и живой, и даже немного дышит. Решив, что валяться мне там негоже, взвалил на спину и потащил к себе в избушку. Самое интересное, что, при всей моей мягкотелости, кисти рук у меня будто заклинило и мечи я не выпустил. Так, с клинками наголо, он меня и тащил. Не знаю, кома у меня была или просто бессознательность, но я ни на что не реагировал. Безрезультатно прождав сутки, Леший, по каким-то своим мыслям, за несколько дней перетащил все золото с моего постамента, до последней крупинки, в небольшую пещерку недалеко от своей избушки. Заново насыпав его постаментом, сверху положил меня и стал ждать. Так совпало, или я среагировал на ощущение золота под руками, но уже через час очнулся и отпустил мечи. Потом застонал и открыл глаза. Меня, как водится, неделю кормили с ложечки, еще неделю я просто отлеживался. Мысли расплывались, и я постоянно был в каком-то забытье. Через три недели, что можно считать рекордом для такой заварушки, я смог встать.