Обрученные - Элли Каунди Страница 70

— И я подбил его найти и украсть две красные таблетки. Я думал, что это невозможно. Сказал, что если он не принесет их на следующий день в бассейн, я всем расскажу про компас — его артефакт, — и у Патрика будут неприятности.

— И как он поступил?

— Ты же знаешь Кая. Он не мог рисковать благополучием своего дяди. — И вдруг Ксандер начинает смеяться. Пораженная, я в гневе сжимаю кулаки. Он думает, что это смешно? Над чем в этой истории вообще можно смеяться?

— На следующий день Кай принес две красные таблетки. Догадайся, у кого он их украл? — спрашивает Ксандер, продолжая смеяться. — Догадайся.

— Не знаю. Говори.

— У моих родителей. — Он становится серьезным. — Естественно, тогда всем было не до смеха. Родители были в ужасе. Еще бы! Красные таблетки пропали. Я-то знал, кто украл, но, естественно, молчал. Не мог же я им рассказать о своей проделке. — Ксандер смотрит вниз, и я замечаю в его руке большой коричневый конверт. Это наводит меня на мысль об истории Кая. Сейчас я слышу еще одну ее часть из уст Ксандера. — Поднялась ужасная кутерьма. Приехали чиновники, и все такое. Разве ты не помнишь?

Я качаю головой. Не помню.

— Они проверили, не приняли ли мы эти таблетки, и каким-то образом убедились, что мы их не приняли. Родители смогли убедить чиновников, что не имеют понятия, куда они делись. И были в полнейшей панике. В конце концов, чиновники решили, что родители их потеряли, пока сами плавали, и не сразу заметили. И они отделались простым предупреждением, потому что раньше никаких нарушений не совершали.

— И это сделал Кай? Взял таблетки у твоих родителей?

— Да, взял. — Ксандер глубоко вздыхает. — На следующий день я пришел к нему, готовый разорвать его на части. Он стоял на крыльце, поджидая меня, и, когда я подошел, он вынул две красные таблетки и держал их так, что каждый прохожий мог их увидеть. Я, конечно, испугался, сгреб их с его ладони и спросил, что он собирается с ними делать. И тогда он сказал мне, чтобы я не играл чужими жизнями. — Ксандеру явно стыдно вспоминать это. — И предложил все начать сначала между нами. Все, что нужно было сделать, это принять таблетки, каждый по одной. Он был уверен, что они не причинят нам вреда.

— Он тоже поступил жестоко, — говорю я, пораженная, но, к моему удивлению, Ксандер со мной не соглашается.

— Он знал, что таблетки не действуют на него, не знаю как, но знал. Он думал, что они должны подействовать на меня. Думал, я забуду, каким я был гадким, и начну все сначала.

— Как ты думаешь, сколько людей вокруг притворяются, что красные таблетки подействовали, хотя сами все помнят? — спрашиваю я удивленно.

— Ровно столько, сколько не хотят проблем, — отвечает Ксандер и смотрит на меня. — Очевидно, они и на тебя не подействовали.

— Ну, это еще неизвестно, — возражаю я. Не хочу говорить ему все. Он и так знает про меня слишком много.

Минуту Ксандер смотрит на меня испытующе, но, видя, что я молчу, продолжает:

— Раз уж мы говорим о таблетках, у меня есть подарок. Прощальный подарок. — Протягивая мне конверт, он шепчет: — Не открывай его сейчас. Я положил туда несколько вещиц, которые напомнят тебе о нашем городке. Но настоящий подарок — это пачка синих таблеток на случай, если тебе придется пуститься в другое длинное путешествие или что-то в этом роде.

Он знает, что я собираюсь отправиться на поиски Кая. И он мне помогает. Несмотря ни на что, Ксандер не предал меня. И я ни разу не подумала, когда бежала по улице за Каем, что это Ксандер мог привести в движение силу, которая увезла Кая. Я знаю, он не мог этого сделать. Он продолжает верить в меня. Это дилемма узников. Опасная игра, которую я должна играть с Каем. И теперь — с Ксандером. Но я знаю то, чего чиновники не знают: каждый из нас троих сделает все, что может, для безопасности двух других.

— О, Ксандер, откуда это у тебя?

— В медицинском центре всегда хранятся запасы лекарств. Эта пачка была предназначена для уничтожения. Срок годности таблеток почти истек, но я думаю, они действуют еще несколько месяцев после истечения срока.

— Но чиновники могут их хватиться.

Он пожимает плечами:

— Могут. Поэтому я буду осторожен, и ты тоже. Извини, что не смог принести тебе какой-нибудь настоящей еды.

— Не могу поверить, что ты все это делаешь для меня, — говорю я Ксандеру.

Он с трудом сглатывает:

— Не только для тебя. Для всех нас.

Теперь это обретает смысл. Если мы сумеем вовремя изменить ход событий, может быть... Может быть, мы все сможем выбирать.

— Спасибо, Ксандер, — говорю я. И думаю о том, что, может быть, теперь шанс найти Кая увеличится, благодаря его компасу и таблеткам Ксанде-ра. И осознаю, что Ксандер сделал возможной мою любовь к Каю.

— Кай думал, что ты сможешь научить меня пользоваться его артефактом, — вспоминаю я. — Теперь я знаю почему. Ты узнал его в тот день, когда я тебе его отдала?

— Думаю, что узнал. Но прошло много времени, и к тому же я сдержал обещание: я его не открывал.

— Но ты умеешь им пользоваться.

— Когда я увидел его, я вычислил основные принципы его работы. И я всегда расспрашивал о нем Кая.

— Он мог бы помочь мне найти Кая.

— Даже если я могу научить тебя, зачем мне это? — Ксандер больше не может скрывать свои чувства. В его словах горечь и гнев смешиваются с болью. — Чтобы ты ушла навсегда и была счастлива с ним? А что останется мне?

— Не говори так, — прошу я его. — Ты дал мне синие таблетки, чтобы помочь найти его, правильно? Если я уеду и мы сможем изменить ход вещей, может быть, и ты выберешь кого-нибудь?

— Я уже выбрал, — говорит он, глядя на меня.

Я не знаю, что сказать.

— Значит, я должен желать конца всего того мира, который знаю? — спрашивает Ксандер с намеком на прежнюю смешливость в голосе.

— Не конца этого мира. А начала лучшего, — говорю я, и вдруг мне тоже становится страшно. Мы действительно хотим этого? — Такого, где Кай сможет вернуться к нам.

— Кай, — произносит Ксандер, и в голосе его печаль. — Иногда мне кажется, что я сам сделал все, чтобы помочь тебе найти кого-то другого.

Я не знаю, что ответить, как объяснить ему, что он неправ. Что я была неправа, минуту назад думая то же самое. Да, Ксандер снова и снова помогает нам с Каем. Но как мне объяснить ему, что мир, о котором я мечтаю, невозможен для меня без него? Что он нужен мне? Что я люблю его?

— Я научу тебя, — говорит наконец Ксандер. — Я пришлю тебе инструкцию на порт.

— Но каждый сможет прочесть ее.

— Представлю ее как любовное письмо. В конце концов, мы с тобой еще обручены. И мы хорошо притворяемся. — Потом он шепчет: — Кассия... Если бы мы могли выбирать, ты когда-нибудь выбрала бы меня?