Сорванная помолвка - Тина Лукьянова Страница 7

Я опять посмотрела на перекошенного фантомного жениха. Навязываемый бабушкой фьорд мне совершенно не нравился.

— Бабушка, а тебе не кажется, что она могла кого-нибудь поближе найти? — спросила я. — И не таких безденежных?

— Берлисенсисы всегда гордились своей родословной, — ответила бабушка. — Вот и ищут единственному внуку невесту с безукоризненным происхождением.

— Зачем ей нужна я? Фринштад полон девиц с происхождением не хуже нашего.

На фантом я перестала смотреть. Постоянное подергивание перед глазами все равно не вызывало ни малейшего желания стать женой этого мага Огня.

— Лучше тебя им просто не найти. Наш род — один из самых древних, а родословная безукоризненна. Дульсинея, ты что, собираешься отказаться? — В голосе бабушке зазвенело праведное возмущение.

— Мне все это не нравится, — ответила я. — Будто меня собираются купить.

— А если и так? — раздалось от двери. — Если ты не хочешь, пусть меня берут. Я согласна.

— Согласна она, — проворчала бабушка. — Да только ты несовершеннолетняя, Марита, а ждать, пока в возраст войдешь, никто не станет. Да мы уже сговорились, что Дульче к ним едет. — Она сурово сдвинула брови и посмотрела на меня с огромным возмущением. — Тоже мне, фьорда какая разборчивая нашлась! У тебя здесь женихи в очередь выстраиваются? Нет? Тогда будь добра, слушай, что говорят. Брат твой на самую черную работу согласился, чтобы семье помочь. Сестра тоже готова собой жертвовать, а ты носом крутишь. Значит, ты для нас сделать ничего не хочешь? Красивый богатый муж в столице ей не по нраву, видите ли.

Сестра горестно шмыгнула носом, заслужив неодобрительный бабушкин взгляд. Мария Долорес была согласна под венец хоть сию минуту, лишь бы выбраться из этого богами забытого места, где мы никого не видим и где ничего никогда не случается.

— Я могу ему не понравиться, — почти смиряясь с неизбежным, сказала я.

Бабушка повеселела:

— Как это — не понравиться? Да вы как друг друга увидите — влюбитесь сразу и на всю жизнь! Я просто чувствую, что вы друг другу предназначены судьбой, иначе разве бы я согласилась?

— Мне даже ехать не в чем.

— А платье, что Алонсо тогда привез? — оживилась сестра.

— А обувь? — мрачно ответила я.

— Соледад деньги предлагала, — задумчиво сказала бабушка, — только я отказалась. Может, и зря. Без приличной обуви нехорошо фьорде из нашей семьи появляться в столице. Чести урон.

Я было обрадовалась, что поездка отменяется.

— А знаешь, — вдруг вспомнила бабушка, — у меня же сохранились туфли твоей мамы. Ну-ка…

Она раскрыла сундук и стала выкладывать вещи, давно вышедшие из моды, но старательно проложенные пахучими травками от моли. Одежда складывалась унылыми кучками на стоящие рядом стулья. Не вся. Пару платьев бабушка повертела в руках и отложила. Похоже, их придется взять с собой. От вещей шел резкий запах затхлости, который не мог перебить даже сильный аромат лаванды. Я зажмурилась и чихнула. Может, все к лучшему? Богатая семья не позволит, чтобы их невестка в таком ходила.

— Ага, вот и они! — Радостная бабушка вытащила тряпичный мешок, из которого достала довольно изящные туфли-лодочки. — Ну-ка примерь.

Мария Долорес завистливо вздохнула. Туфельки действительно были чудо как хороши. Вот только когда я их надела, оказалось, что они мне чуть-чуть не по ноге. На ту самую малость, что превращает в пыточный инструмент даже самую прекрасную обувь.

— Красота! — сказала бабушка и велела к туфлям надеть еще и платье, чтобы посмотреть, как я буду выглядеть.

За платьем, висевшим в соседней комнате, сбегала сестра. Глаза ее горели предвкушением грядущих изменений, на щеках появился румянец, и платье на мне она расправляла с таким мечтательным видом, словно оно было подвенечным.

— Худовата ты, — недовольно сказала бабушка после того, как я перед ней немного повертелась. — Может, в лиф тряпок положим? Все привлекательней жениху покажешься при первой встрече?

Сразу начинать с обмана? Недостойно.

— Нет уж, — резко ответила я. — Что есть, пусть в то и влюбляется.

— Твоя правда, — смирилась бабушка. — Ты и без этого хороша. Вот встретит тебя завтра с прибывшего экспресса и непременно влюбится.

— Завтра?

— А зачем тянуть? Найдется другая фьорда и уведет ненароком. Нет, Бруно Берлисенсис нужен семье Кихано, — важно сказала бабушка.