Дети Силаны. Паук из Башни - Илья Крымов Страница 7

– Себастина, Скакуна вознаградить, отправить в Скоальт-Ярд запрос на особо тщательную ревизию домашнего имущества семейства де Моранжак, переписать все обнаруженные материальные ценности – от золотых статуэток, медалей, наград, малогабаритных картин до женских драгоценностей. Никто точно не знает, чем владели покойники, верховный обвинитель не был светской птицей. Но у них должны были быть страховые полисы на случай кражи, де Моранжака обкрадывали два раза. Сверить список застрахованных вещей с тем, что осталось, и выявить недостающее, сообщить всем ростовщикам и ювелирам, подпольным тоже, за информацию золота не пожалею. Проверить дом на наличие взлома еще раз, внимательнее. Надо съездить туда. Думаю, после убийц явился еще и вор. Вероятно, они не связаны друг с другом. И еще я хочу знать, почему, когда важный государственный чиновник исчез и не появлялся на работе четыре дня, никто не поднял вопрос о его местонахождении? Если бы не наш добрый информатор в переулке между Тюльпанами и Красным ониксом, сколько бы еще семейство обвинителя разлагалось за обеденным столом?

– Это подождет. Сначала завтрак, хозяин.

Сказано бескомпромиссно. Пришлось подчиниться.

Если бы не сигнальная лента и констебли, поставленные у ворот в парковую зону, никто бы не понял, что что-то произошло в особняке де Моранжаков, да примет их Все-Отец, в которого они так верили. Без суеты и помех я еще раз осмотрел все, ближайшую округу, сад и сам дом. Тела конечно же уже убрали. Несколько магов-криминалистов продолжали обшаривать стены и прощупывать астрал своими артефактами, пытаясь уловить следы убийственного колдовства. Я осведомился, есть ли результаты, получил отрицательный ответ и заверил, что ни в коей мере не помешаю их работе.

– Вот так. Отчеты утверждают, что пища не содержала никаких ядов.

– Как вы и предполагали, хозяин.

– Маги не видят никаких остаточных следов.

– Это странно, хозяин.

– Никаких следов яда в воздухе. Я даже настоял, чтобы они проверили предметы в доме. Говорят, есть яды, убивающие не при употреблении, но при соприкосновении с кожей. Но тоже ничего. Однако, если бы это был сильнодействующий алхимический яд, распадающийся вскоре после смерти жертвы, или яд кобры, который практически невозможно обнаружить… Нет, отпадает. Анализ крови не выявил бы ни того ни другого, но последствия воздействия отразились бы на телах убитых. У меня кончаются гипотезы.

– Вы делаете все, что можете, хозяин.

– Даже если я сдеру с себя шкуру и вырву себе глаза без пользы для следствия, это не будет значить ровным счетом ничего. Императору нужны результаты. Рано или поздно сокрытие смерти де Моранжака перестанет быть возможным, солидные издания у меня в кулаке, но мелкие газетенки продадут душу ради шанса первыми осветить такое происшествие. Себастина?

Служанка остановилась у лестницы на второй этаж.

– Себастина?

– Хозяин, пойдемте еще там посмотрим. – Она указала вправо.

– Котельная? Впрочем, все остальное мы уже облазали.

Чутью Себастины надо верить. Я пошел к невзрачной двери, за которой лестница вела вниз, на цокольный этаж. Как и во всех современных домах знати, в этом особняке имеется одно сравнительно новое изобретение хинопсов под названием «система центрального отопления». Трубы, проведенные в стенах дома и наполненные водой, подходят к громоздким составным батареям. Воду греет котел, работающий на угле. А вот и он. Эдакая махина, уже давно погасшая и остывшая. Обыскать это помещение не составило труда, оно пустует уже некоторое время. Кроме длинного ящика, на дне которого еще осталось немного угля, лопаты для забрасывания топлива в топку да самого котла, ничего нет. Я еще раз все осмотрел, даже под котел заглянул – ничего. На мой вопросительный взгляд Себастина виновато пожала плечами. Осмотр дома ничего не дал. Ни признаков взлома, все окна целы, замки без царапин. Ни одного доказательства присутствия вора или убийцы.

– Возможно, стоит осмотреть чердак.

– А он здесь есть?

– Несомненно, хозяин.

– Разве? Я не видел лестницы.

– Она здесь.

Служанка вышла в коридор четвертого этажа между спальней четы де Моранжаков и детской комнатой близняшек. Она потянула за незаметное кольцо под настенным подсвечником, и часть потолка опустилась. К полу выдвинулась складная лестница.

– Похоже, доблестные слуги закона не заметили. Как и мы. С них-то нечего взять, а вот мне, лопуху, такие просчеты непростительны. Нет, надо на плаху идти, надо избавлять государство от идиотов. Начну с себя…

Себастина поднялась первой.

– Чисто.

Чердак вполне обыкновенный. Я давно заметил, что чердаки похожи как братья-близнецы, что у богачей, что у нищих. Везде грязь и пыль, только чердаки нищих пусты, словно их кошельки, а чердаки богачей захламлены барахлом, прошу простить, раритетами. Здесь давно никто не ходил, слой пыли на предметах и полу ровный. Разве что паутины под потолком нет. Это необычно. Какие только бесполезные вещи не начинаешь замечать, занимаясь расследованием. А вот это интересно! Чердачное окно приоткрыто на палец, на нижней части рамы толстые царапины. Следы мощных когтей.

– Мы напали на след, хозяин.

– Паршивый след.

– Шесть борозд – не десять. Это не когти люпса по крайней мере.

– Знаю, – ответил я, разглядывая их. – Но у многих господ Голоса [4]как раз в том Голос и состоит, что они могут принимать вид самых разных чудовищ. Взять хоть дядю Криптуса. Но это я так, паранойи ради. Предлагаешь пройтись по таковым, представиться, предъявить инсигнию и потребовать показать свой Голос, чтобы сосчитать когти? Тэнкрисы на дух меня не переносят, общение же с ними вызывает изжогу у меня.

– Я ничего такого не предлагала.

– Уходим, здесь больше нечего искать.

Перед выходом из особняка я обратил внимание магов на чердак.

На улице идет снег. Хлопья красиво кружат, стремясь присоединиться к растущим сугробам. Вот только сугробов нет, ведь Императорские Сады – это не Клоповник или Копошилка, здесь городские службы ведут священную войну с грязью и осадками на улицах круглый год, без отдыха и пощады. Уже садясь в карету, я обратил внимание на констеблей, приказывающих угольщику проезжать дальше.

– Постой-ка, милейший, я сейчас! – крикнул я кучеру и направился к ним. – Прошу прощения, вы, как вас зовут?

Констебли при виде меня отступили, не желая мешать. Старик на козлах крытой телеги сорвал с седой головы кепку, пропитанную угольной пылью, прижал к груди и начал трепетать. Само по себе внимание слуг Скоальт-Ярда уже никому не нравится, а тут еще и господин тэнкрис подкатил. Я устало поправил свои очки-кроты с красными стеклами, единственные во всем Старкраре. Немногочисленные близкие знают, что так я маскирую цвет глаз. За красными стеклами любые светлые глаза кажутся красными. А незнающие считают меня экстравагантным таном, которому некуда тратить деньги кроме как на дурацкие аксессуары. Серебряные очки с красными стеклами, вычурные карманные часы, дорогой револьвер, стреляющий непростыми пулями с наполнителем из черной ртути. Странный тан, ничего не скажешь. Про служанку-дракулину, к счастью, знают только самые близкие.