У смерти твой голос - Екатерина Соболь Страница 7

Улочка была тихой, и утопающий в зелени участок терялся на ней, словно намекал горожанам совершать поменьше нарушений, чтобы не тревожить его покой. О том, что это полиция, напоминал только флаг и две припаркованные у входа патрульные машины.

Судя по близости к этнографической деревне, на вести о смерти второй девушки должны были выехать отсюда, но на бурную деятельность тут ничто не намекало.

Зайдя внутрь, я оказалась в просторном помещении с унылой мебелью. Никаких кофейных аппаратов и турникетов, стены увешаны плакатами, объясняющими, как правильно сортировать мусор и куда звонить при аварии. За столами сидели несколько полицейских, у стойки с компьютером двое туристов в козырьках от солнца рассказывали, где именно они потеряли фотоаппарат. Красивая девушка в полицейской униформе кивала и фиксировала их жалобу на очень старом компьютере. Этот участок выглядел полной противоположностью центральному: там все было энергично и деловито, а здесь сразу создавалось ощущение дремоты и расхлябанности. Я дождалась, когда туристы уйдут, и приблизилась, чтобы спросить про офицера Чана, заранее готовая к словам, что о нем тут впервые слышат.

За моей спиной открылась дверь, и послышалось приятное позвякивание льда в стакане с холодным напитком. Я обернулась – и замерла. Инспектор Чан Чон Мин собственной персоной. Он стоял в дверях с гигантским стаканом холодного кофе и смотрел на меня совсем не так, как мне бы хотелось.

Мои тайные мечты: «О, я вас помню! Как вы себя чувствуете, уже оправились от пережитого стресса? Тут неподалеку кофейня, а день жаркий, хотите айс-латте?»

Реальность:

–Опять вы?– спросил инспектор так, будто сюрприза хуже жизнь ему еще не преподносила.

Краска бросилась мне в лицо. Лучше бы он оказался галлюцинацией! Чан Чон Мин смотрел на меня так, будто считал, что это я ему тогда привиделась и больше не побеспокою. Спутанные черные волосы падали на глаза, щетина на одной стороне лица была сбрита короче, чем на другой, лоб – влажный от пота. Тот еще подарочек! И человек, который так выглядит, имеет наглость грубить хорошо одетой девушке, которая пришла поблагодарить его за доброту? Ну или узнать, как идет расследование. Я сама точно не знала, зачем пришла.

–Я… Я хотела…– забормотала я.

Потом вспомнила, кто я. Моя мать – знаменитая предсказательница, которая регулярно выступает по телевидению и в интернет-шоу. Семья моего отца живет вАндоне много поколений. У меня – собственный астрологический салон, и всю юность я выдерживала тяжелый удар судьбы: избегала малейшего сближения с парнями. Я – звезда, я – героиня и даже не подумаю расстраиваться из-за потрепанного копа, которого все равно никогда больше не увижу.

–Добрый день, инспектор Чан,– проговорила я, надеясь, что голос мой холоден, как лед в его стакане.– Я пришла узнать, что выяснилось о причинах смерти девушки в моем салоне. Прочитала о точно таком же происшествии вЙемтео и разумно обеспокоена.

–Остановка сердца вследствие инфаркта.– Он глотнул кофе через трубочку.– У вас всё?

Он сейчас ничем не напоминал того заботливого человека – может, он такой, только если кто-то теряет сознание?

–Две одетые для похода в бар девушки упали и умерли от инфаркта с разницей в пару дней?– спросила я, просто чтобы побыть тут еще хоть минуту.

–Откуда вы знаете, как была одета умершая студентка?– неожиданно цепко посмотрела на меня девушка в униформе.– Журналистам запретили съемку.

–На фото туриста попала ее сумочка. Никто не носит такие с повседневной одеждой.

–Я говорила, что эти случаи похожи, инспектор,– страстно произнесла девушка, уставившись наЧана Чон Мина.– Видите, даже люди замечают! Может, все-таки пора добиться открытия дела?

Инспектор обогнул нас обеих и поставил пластиковый стакан на стойку с компьютером. Лед громко звякнул.

–Объясню, как устроена работа полиции.– Он хмуро глянул на сотрудницу, которая неожиданно меня поддержала.– Не думал, что и вам это нужно, Чхве Ми Рэ, но давайте освежим память. Врачи скорой помощи в обоих случаях не нашли следов насильственной смерти. Патологоанатом больницы, куда поступили тела, произвел вскрытие, чтобы сообщить семье точную причину смерти, и отправил отчет полиции.

Он вытащил телефон и демонстративно полистал там что-то. Я, конечно, слушала, но в основном думала о том, как человека меняет настроение. Сегодня инспектор был определенно на что-то зол, и от этого, на мое счастье, хоть немного утратил обаяние.

–Случай первый: остановка сердца. Мисс Ким Ха Юн мы обнаружили вчера вечером, вскрытие прошло сегодня утром, причина смерти – также внезапная остановка сердца. Я смотрю в отчет, там ничего подозрительного. Если бы в крови покойных нашли какое-то вещество, дело забрал бы региональный отдел по борьбе с наркотиками. В крови первой было умеренное количество алкоголя, вторая – чистая. Если бы нашли следы насилия, дело забрал бы отдел особо тяжких преступлений округа Северный Кёнсан. Хоть что-то из этого произошло? Нет.– Инспектор отвернулся от пристыженной коллеги и посмотрел на меня.– Мы простой районный участок, понимаете? Отвечаем заЙемтео и ЮгАндона. Ищем пропавшие сумки туристов, разнимаем драки, патрулируем улицы, осматриваем места преступлений, чтобы передать дело дальше, если надо. Но тут никакого дела нет.

«Он не зол, он волнуется»,– внезапно поняла я. Его горячая отповедь звучала как попытка утихомирить собственную тревогу. Интересно, почему? Может, он все же беспокоится, что с девушками не все так просто? А может, переживает, что он такая мелкая сошка и ему никогда не удается поработать над серьезным преступлением. Я уже предчувствовала громкое «нет» вответ на следующий вопрос, но все равно спросила:

–А можете сказать мне дату рождения девушки, которая умерла около храма?

–Серьезно думаете, что я отвечу?

Был таким милым в прошлый раз и такой противный – в этот! На столе стоял фикус, который привлекал внимание в основном тем, что еще не сдох: ствол высокий и вытянутый, листья только на макушке, будто в какой-то момент несчастное растение полностью сбросило листья, а потом одумалось и решило выжить.

–Зачем вам ее дата рождения?– с любопытством спросила девушка.

Инспектор Чан тут же вмешался:

–Не говори ей никаких дат, Чхве Ми Рэ! Я запрещаю. Она – астролог.

Так презрительно это сказал, будто вовсе не он заваривал мне сосновый чай, помогал сесть и отводил волосы от лица. Может, это вообще был не он, а его добрый брат-близнец? Стало обидно до слез: примчалась сюда, как дура, а он так себя ведет. Ну и прекрасно, тем легче его забыть.

–Я буду читать новости,– произнесла я стервозным тоном, чтобы скрыть огорчение.– И если кто-нибудь еще умрет, приду снова.

–Ждем с нетерпением,– кисло ответил инспектор и уткнулся в какую-то папку.

Я бы не удивилась, если б оказалось, что он держит ее вверх ногами и изображает бурную деятельность только чтобы меня спровадить. Я повернулась, чтобы уйти, но тут одна из дверей в дальней части зала распахнулась и оттуда, нагруженный папками, вышел симпатяга Гиль. Я невольно улыбнулась. Вот уж кто регулярно ходит в барбершоп! Униформа на нем была казенная, как у всех здесь,– темно-зеленая рубашка, галстук, куртка с нашивками,– но я была уверена, что в свободное время он, в отличие от своего старшего офицера, одевается стильно.