Дом слёз - Вячеслав Еропов

Мама говорит, что ночью по нашему городу бродят монстры, поэтому заставляет меня ложиться спать до одиннадцати. Я ей не верю. За кого она меня принимает? Это ведь очередная выдумка для устрашения мнительных детишек. Однажды мы проезжали мимо бара со странным названием «Удильщик Неверона». Случайно заметив его, мама что есть сил надавила на педаль, разогнав машину под сотню! Интересно, кто еще из нас мнительный. Ничего не поделаешь с этими родителями.

Я живу в небольшом доме на самой тихой улице Неверона. Сюда не то что монстры, даже люди не заглядывают. Идеальное место, чтобы провести лето перед началом изнурительного учебного года. Все было заранее спланировано. Стопка старых книг ждет меня на прикроватной тумбочке. Рядом лежат яблоки, налитые июльским жаром. Комната надежно закрыта, а я защищен от непрошенных гостей.

И вот я уже вдыхаю аромат сирени, цветущей под окном. Надкусывая яблоко, ощущаю во рту приятный холодок. Сухие страницы шелестят под пальцами…

Как вдруг с первого этажа доносится:

– Колин, ты опять не доел завтрак! Для кого я готовила?

Это моя мама, человек-пулемет. Тра-та-та-та. Перевела дыхание. Перезарядилась. И снова стрелять: «Колин… тра-та-та. Колин, опять… тра-та-та». Вам лучше этого не слышать.

– Миссис Вуд, я ничего не понимаю. Не могли бы вы повторить чуть громче?

Мама быстро поднимается на второй этаж, стучит в дверь. Если я не открою, меня точно расстреляют.

– Будешь язвить, отправлю тебя к тете Розвуд, – процедила она сквозь зубы. – Открывай.

– Да, миссис Вуд.

Тетя Розвуд – настоящая пороховая бочка в сто двадцать килограмм, вспыхивающая при малейшем упрямстве со стороны мальчишек. Никакие монстры с ней не сравнятся. Что-что, а угрожать мне родители всегда умели. Я лениво открываю дверь, встречая негодующий взгляд мамы.

– Хватит называть меня миссис Вуд, – строго предупреждает она. – Ты обещал помочь отцу.

– Я помню. Но ведь сейчас только утро, а он возвращается в полдень.

– Выходит, ты свободен?

Мама берет меня за руку, и мы спускаемся по ступенькам прямиком на кухню в царство немытой посуды. Как вы уже догадались, в этом доме я – местный Посейдон. Все работы, связанные с водой, на мне.

– Съешь манную кашу и прибери за собой, – продолжает наступать мама. – А я схожу в магазин. Нужно успеть приготовить лазанью к возвращению твоего отца. И сходи наконец к парикмахеру, я устала собирать с пола твои отростки.

Мама любит готовить. А я, разумеется, просто обожаю мыть посуду. Вместе мы отличная команда, которая работает на папу. По этой же причине нам совсем не хочется появляться на первом этаже. Спальня родителей рядом с моей комнатой, через стенку, и они постоянно выясняют отношения. Мне уже не десять лет, чтобы непрекословно выполнять все их указания (попробуйте угадать мой возраст, в дальнейшем эта информация вам пригодится). Так вот, с недавнего времени мой возрастной статус позволяет еще немного пофасонить и даже закрыться у себя в комнате.

Но манную кашу я все-таки съем. У нас далеко не самая богатая семья, чтобы выкидывать еду. Каждые полгода на город обрушивается ураган и уносит около двадцати человек на тот свет. В этом году он разрушил мастерскую отца, прошел в нескольких метрах от нашего дома. Как я молился, чтобы этот ураган когда-нибудь забрал с собой школу. К сожалению, Неверон – не город чудес. Так что каждый день с трех до семи часов я помогаю отцу восстанавливать мастерскую, которую он недавно переименовал в гараж (да, нам хватило денег на подержанный автомобиль).

Со сверстниками почти не общаюсь. Так вышло, что персонажи книг куда интереснее людей, которые меня окружают. Либо в этом замешана магия писателей, либо мои одноклассники – очередная ошибка природы. В позапрошлом учебном году они подожгли волосы рыжему парню, чтобы тот походил на Джонни Шторма из «Фантастической четверки». Этих ребят всегда было сложно контролировать, но в последнее время они стали чересчур жестокими. Ну вот, говорю уже как пятидесятилетний старик, всем-то недоволен. На самом деле у меня просто хорошо развиты зеркальные нейроны, которые отвечают за эмпатию. Я прочел о них в одной из книг Иоахима Бауэра. Кстати, некоторые ученые сходятся во мнении, что большинство психических отклонений – это нарушение функции зеркальных нейронов. Может, все мои одноклассники больные, а я просто попал не в ту школу?

Однако с учителями у меня тоже не все гладко. Я наотрез отказываюсь читать старую литературу, которую суют под нос, вроде Шекспира и Твена. К Чарльзу Диккенсу разве что у меня нейтралитет, но как же раздражают его идеальные и безупречные персонажи, которые не меняют своих убеждений после многочисленных унижений и гонений. Так в жизни не бывает, это сказки. Я не верю этим авторам. А возьмем математику? Зачем изучать логарифмы, когда их можно посчитать с помощью калькулятора? Жизнь – это форма времени. А наше образование застряло в прошлом. Учителя не понимают, что сейчас нужно читать другую литературу, решать уравнения иными способами.

Что-то я разошелся, пока мыл посуду. Со мной такое бывает, не обращайте внимания. Я заранее знал, что от меня требовалось в мастерской, поэтому незамедлительно выдвинулся в сторону маленького магазинчика строительных материалов, расположенного на соседней улице. Отец вернется через три-четыре часа, я даже успею завязать нервы в узелок и заглянуть в городской парк. Целая миля пешком ради монтажной пены и герметика? Все-таки я был для этого создан родителями.

Город, сотканный из тишины, только-только начинал просыпаться. Ветер еще не успел разогнать облака, воздух – наполниться запахом цветов, солнце – сжечь сухую траву. Утром сложно выйти из дома. Ноги вязнут во влажных тенях. Прохожие растекаются по асфальту, идут на работу, поддаваясь слабому пульсу Неверона, его неспешному ритму. Быстро добраться до магазина не получится. Только не утром. Добрых полчаса я шатался возле городского парка, любуясь низкорослыми деревьями и миниатюрными фонтанчиками, пока поднявшийся ветер не выбросил меня на улицу Дифирамб прямо к порогу строительного магазина. В нос тут же ударил запах бензина и едких моющих средств.

Внутри оказалось совсем пусто и бедно, ни одного человека, кроме самого продавца – старого мужчины в потрепанной клетчатой рубашке и дешевых джинсах клеш. Я его знаю. Это Спенсер Форд, отец моего бывшего одноклассника, пропавшего без вести год назад. Когда Спенсер потерял сына, дела у него стали совсем плохи, сейчас он едва сводит концы с концами. Надеюсь, ураган никогда не разрушит этот небольшой магазинчик, иначе Спенсеру придется искать новую работу, а в нашем городе найти ее очень непросто.

– Доброе утро, мистер Форд, – поприветствовал я, придерживая входную дверь. – Вы не поможете? Мне нужна монтажная пена и огнеупорный герметик за два доллара.

Спенсер направил на меня растерянный взгляд, потом оглянулся по сторонам, словно не понимая, где находится.