Analyste - Андрей М. Мелехов Страница 68

У Ворот, правда, не происходило ничего особенного: там можно было наблюдать всё ту же обычную толпу больших и малых грешников, присланных сюда для последующих разбирательств и неизбежных мучений. Впрочем, некоторые из них — вроде колдунов-чернокнижников, сатанистов и людоедов — прибывали сюда по своей воле, из соображений идеологической несовместимости с ценностями той или иной земной религии и из-за непреодолимой тяги к общению с такими же, как и они сами, скотами. Такие в Аду очень ценились, и у них были серьезные перспективы на продвижение по местной социальной лестнице.

За порядком в толпе наблюдали два легендарных библейских зверя: Бехемот и Левиафан. Бехемот при ближайшем рассмотрении оказался не гиппопотамом (как можно было бы наивно предположить), а гигантским тираннозавром. Левиафан, в свою очередь, не выглядел как «чудище морское», а был не менее колоссальным крокодилом. Оба существа угрюмо ходили вокруг недоверчиво смотрящей на них толпы и развлекали народ, как могли. Это они делали, периодически начиная драться друг с другом либо внезапно набрасываясь на стоящих в очереди, чтобы проглотить пару-тройку дюжин грешников. Делали они это для смеху, так как проглоченные через некоторое время появлялись в легко представимом виде из задних проходов библейских хищников. Естественно, те, кто прошел свое первое испытание, более не питали иллюзий о приютившем их заведении.

Пределом Бирса за один присест были шесть порций. После очередной полудюжины он обычно следовал десятилетиями заведенной процедуре и делал технологический перерыв, посещая туалет перед следующим раундом мучений. Но этим утром он был особенно не в духе, а потому решил совершить неизбежное, даже не выходя из-за плохо протертого стола. Когда он склонил голову к загаженному полу, его тяжело, с надрывом, с соплями, слезами и желчью вырвало. Несмотря на десятилетия каждодневных повторений, легче эта процедура не становилась, и даже такому опытному алкашу, как Амброс, было очень нелегко. Прислушавшись к страдающему организму, Амброс повторно наклонился и еще раз конвульсивно содрогнулся.

— Что, дружище, — посочувствовал ему Казанова, — тяжело? Сегодня вторник? Вчера должны были живодеров на мясорубку водить: после них всегда от фарша еще больше быками воняет.

— Не-е, — вытирая грязным платком испачканные губы и пальцы, со знанием дела ответил Бирс, — это не фарш. Надо было пирожки с фруктовым гноем лучше прожевывать.

В подтверждение своих слов он кивнул седой головой на зловонную лужу, в которой действительно можно было явственно различить неразжеванные куски упомянутого десерта.

Завидя произведенное контуженным сатириком непотребство, к ним угрожающе приблизился менеджер заведения — толстый демон с ноздреватой, покрытой зелеными трупными пятнами кожей, коростой на лысой башке и кривыми козлиными ногами. Тем не менее он был одет в сорочку и соответствующий корпоративный галстук с ярким логотипом. Бодрый подход представителя нечистых сил был прерван до осязаемости твердым, как стена, взглядом Бирса, не обещавшим ничего, кроме неприятностей. Демон, имевший богатый опыт выяснения отношений с вечно нетрезвым и злобным, как хорек, писателем, стушевался и сделал вид, что просто хотел проинспектировать стол двух собутыльников на предмет организации срочной уборки. Откуда-то из полной чада и вонючего пара кухни выскочил грешник с бегающими глазами бывшего мексиканского наркоторговца и сгреб выблеванные фрагменты шести чизбургерных обедов в ржавый совок.

— Думаете, он их выбрасывать понес? — подозрительно спросил Казанова.

— Нет, дружище, не думаю, — тяжело вздохнув и прополоскав рот просто-таки дьявольски популярным газированным напитком, ответил не менее цинично настроенный патриарх американской журналистики.

От Ворот донеслось раскатистое рычание: два зверя опять решили схватиться в поединке и попутно попугать толпу грешников. Из-за низких туч выглянуло кажущееся желто-оранжевым светило и озарило бесконечные трущобы, заваленные мусором до верхних этажей, подобно самым бедным кварталам Каира. Амбросу Бирсу предстояло пройти еще целую половину своих сегодняшних мучений. Казанова, уже раз прокусивший губу во время утреннего облегчения, с тоской посматривал на едва тронутый стакан воды и готовил себя ко второму подходу. Для двух умерших индивидуумов, еще при жизни бывших склонными к эпизодическим вспышкам насилия, назревала критическая масса терпения. Оба чувствовали, что сегодняшний день они могут закончить в участке, пинаемые козлиными копытами в чувствительные места своих потусторонних тел. Оба где-то даже желали этого прерывания бесконечной рутины.

Внезапно в желто-оранжевом небе раздался раскатистый звук, напоминающий гром земной грозы или полет сверхзвукового истребителя. Звук нарастал. Вскоре вдали появился перистый след, подобный следу падающего астероида. Два грешника с благодарностью переключили свое внимание с выполнения наказаний на наблюдение не совсем обычного атмосферного феномена. Было не похоже на явление очередного шалуна-убийцы: слишком уж много шума и гама; обычные негодяи попадают сюда с гораздо меньшей помпой.

— Усама бин Ладен? — предположил Казакова.

— Много чести! — ревниво ответил Бирс. — Болтает много. А болтать — не мешки ворочать! Скорее, Саддам.

— А может, очередной харизматический лидер еще одной транснациональной корпорации?

— Неужели сам ресторатор? — с надеждой спросил Бирс, посмотрел на вывеску ненавистной харчевни и потянулся к бейсбольной бите, с которой никогда не расставался.

Огненный шар, оставляющий плотный перистый след, по крутой параболе направился к Воротам и, резко затормозив у самой красно-черной земли, вызвал сотрясение воздуха и ослепительную вспышку света. Опытный солдат Бирс всеми своими ранами почувствовал масштаб освобожденной кинетической энергии и крикнул «Ложись!». Оба старых грешника бойко, как молодые коты, бросились с веранды к куче бетонных плит неподалеку. Получившаяся взрывная волна была подобна той, что ознаменовала падение Тунгусского метеорита. Толпа грешников у Ворот с воплями рассеялась в облаке пыли. Древний узорно-решетчатый забор рвануло, как комариную сетку, и унесло неведомо куда. Крокодила Левиафана сдунуло так, что он с жутким ревом пролетел немалое расстояние и, уже упав, покатился по направлению к описанному нами ресторану быстрого и не очень полезного питания, оставляя глубокую борозду в адском грунте. Перед тем как огромный крокодилий хвост положил конец котлетному заведению у Адских Ворот, взрывная волна все же подняла в воздух неподъемные стулья, а заодно унесла и крышу вместе с уродливой вывеской.

Когда пыль осела, Амброс Бирс выглянул из-за бетонных плит и, не веря своим глазам, радостно констатировал тот простой факт, что до особого распоряжения по поводу нового места продолжения мучений ему не придется давиться ненавистными бутербродами, а также жареной картошкой и пирожками с гноем. Кем бы ни был только что прибывший в Геенну Огненную посетитель, легендарный газетчик и законченный алкоголик с радостью выкатил бы ему бутылку.

В эпицентре произошедшей катастрофы, из уже оседающего облака едкой красновато-оранжевой пыли, послышались звуки кашля и отряхиваемых крыльев. Приблизившиеся к месту события не сдутые ударной волной зеваки с любопытством наблюдали, как из указанного облака сначала появился грязный, как черт, белый ангел, одетый в кожаный плащ, цвет которого более не определялся. Шатаясь и чихая, ангел осмотрелся дикими глазами, издал хриплое рычание, оглянулся на облако, еще клубившееся позади, и исчез, дематериализовавшись и оставив в воздухе лишь неясные очертания.