Выбор Шутника - Тамора Пирс Страница 67

Али передала поводья Юнай и побежала спасать Навата. Ей было очень смешно. Она хохотала.

— Прекратите! — приказала она, когда еще несколько маленьких лошадок вылетели из кустов. — Он больше не ворон. — Она попыталась осторожно отогнать их от Навата. — Как вы вообще узнали его? Он пришел не для того, чтобы таскать у вас птенцов. — Она схватила пегого жеребца, который пытался укусить Навата за лицо. — Он перевоспитался… Ой!

Крохотный жеребец извернулся и укусил ее за палец. Показалась кровь. Али выпустила его. Жеребец кинулся ей прямо в лицо. Али вскрикнула и пригнулась.

Еще несколько десятков крылатых лошадей появилось, привлеченные яростными криками своих сородичей. Половина из них накинулась на Али, другая — на Навата.

— Наверное, они подумали, что ты тоже ворона, — крикнула Юнай.

Лошади кусали Али за руки, долбили голову копытами и били крыльями.

— Может, поможешь нам вместо того, чтобы таращить глаза? — спросила Али, едва удерживаясь от смеха. Она не хотела поранить хотя бы одного из этих бессмертных созданий, но ей было больно, и, кроме того, она приехала сюда по делу. Вряд ли она сможет произвести на Окобу Додека должное впечатление, если будет все время отбиваться от крылатых противников с хорошей памятью.

Али замахала руками, пытаясь отогнать взбесившихся кударунгов. Нават, наоборот, закрыл голову руками.

— Они умные, да? — спросил он Али. — Они догадались, что я ворон, несмотря на мой новый вид.

— Мне все равно, умные они или нет, — ответила Али. Она вскрикнула, когда кударунг вцепился ей в ухо. Она схватила животное и принялась отрывать его от себя, но он не желал разжимать челюсти. Не желая ни повредить кударунга, ни оторвать себе ухо, она избрала последний оставшийся путь спасения. Она подбежала к ручью и нырнула в глубокий пруд, выдолбленный в камне.

Вода, пришедшая сюда с гор, была ледяная даже в этот теплый солнечный день. Али вынырнула на поверхность и стала судорожно вдыхать воздух. Зубы ее стучали от холода. Рядом с ней плюхнулся Нават, взметнув фонтан брызг. Кударунга немного отстали.

Али подплыла к краю пруда. Она уже начала вылезать, как вдруг небольшая стая кударунгов налетела на нее снова. Али снова пришлось нырять. Нават тоже вознамерился было вылезти, но Али макнула его под воду, чтобы избавить от мучителей. В следующий раз, когда Али вынырнула, чтобы вдохнуть воздух, она быстро огляделась и увидела на берегу подходящее оружие. Она нырнула под воду, проплыла до противоположного края пруда. Голову ломило от жуткого холода и укусов кударунгов. Когда она снова вынырнула, огромная ветка лежала буквально в ярде от нее. Али бросилась вперед и подняла ветку. Потом она поднялась на ноги и начала отбиваться от преследователей.

Нават подскочил к ней и спрятался за ее спиной.

— Они не так уж легко прощают, — заметил он. Али подняла ногу и столкнула его в воду.

Вдруг за пронзительными яростными воплями кударунгов Али услышала смех, грубый и хриплый, как воронье карканье. Она повернула голову на этот звук и увидела старуху ростом едва ли пять футов. На ней было одеяние горянки-рэка — яркий запахивающийся плащ и длинная юбка, покрытые вышивкой. Пламя волшебного Дара светилось из-под ее дряблой кожи. У женщины был длинный нос, глаза, как перевернутые вниз полумесяцы в складках морщинистой кожи, и губы, такие же прямые, как у Юнай. Совершенно седые волосы были расчесаны на обе стороны от прямого пробора. Старуха глумливо смеялась.

— Окобу Додека, так ты встречаешь гостей? — сурово спросила Али, размахивая веткой. — Мы пришли, чтобы поговорить с тобой. Отзови этих тварей, пока я их не покалечила!

— Я не хочу говорить с тобой, — ответила старуха с усмешкой, которая скорее напоминала оскал. — А это не домашние животные, чтобы приходить и уходить по моей команде. — Она посмотрела на Улазима и Юнай. — Это, что ли, посланец бога? — спросила она. Ее черные глаза излучали презрение. — Если вы слушаете эту луаринскую соплячку, то ничего путного у вас не выйдет. Я не пойду с вами на верную смерть!

Али вздохнула. Настало время работать. Она протянула ветку Навату, вылезавшему из пруда. Он взял ее, и Али обернулась к Окобу. Кударунги, которые одолевали Али, переключились на Навата.

— Я не ошиблась? — тихо спросила Али и наклонила голову набок, чтобы вытряхнуть воду из уха. — Ты отказываешься нам помогать?

— Если им помогают такие, как ты, то дело проиграно, — сказала старуха. — Им лучше стать бродячими шутами и развлекать луаринскую знать.

Али наклонила голову в другую сторону, чтобы вытряхнуть воду из другого уха.

— Значит, тебе необходимо сначала одобрить сделанное ими, только потом ты соизволишь помочь? — спросила она самым что ни на есть вежливым тоном. — Значит, те, кто каждый день рискует жизнью, должны дожидаться твоего благоволения?

Окобу нахмурилась.

— Тебя никто не просил лезть в эти дела.

Али покопалась пальцем в ухе.

— Твой бог попросил меня, Окобу Додека, — ответила она все так же вежливо, понимая, что старуха нарочно злит ее. — И знаешь что? Я ничего не смогу сделать, — сказала она с самой милой улыбкой, — пока ты и тебе подобные во всем видят угрозы и помехи. На самом деле именно ты мешаешь делу, и вы, рэка, так и будете жить под гнетом луаринов. Через некоторое время «рэка» не будет означать «человек», это слово будет означать «раб».

— Я могу испепелить тебя на месте, — прошептала Окобу с ненавистью.

Али выжала подол туники.

— Давай, — с улыбкой сказала она, — делай себе же хуже. Конечно, бог может возразить… — Она дала старухе мгновение подумать и еще мгновение на действие. Когда стало понятно, что колдунья не собирается ее убивать, Али продолжила: — Нават, заканчивай играть со зверюшками. Мы возвращаемся в Танаир.

— Я бы рад прекратить играть с ними, — отозвался Нават, продолжая размахивать веткой, чтобы удержать кударунгов на расстоянии от себя. — Это они не хотят прекращать.

Окобу посмотрела через плечо Али, задумчиво жуя губами. Али старательно выжимала тунику. Наконец Окобу вытянула губы трубочкой и пронзительно свистнула. Кударунги немедленно отлетели от Навата и скрылись в кустах. Затем она посмотрела на Улазима и Юнай.

— Зачем сюда притащилась эта мерзкая ворона? — сварливо спросила она.

Али грациозно улыбнулась.

— А я люблю воронов.

Старуха сердито посмотрела на нее, потом на Навата.

— Не смей приближаться к моему белью.

Нават лучисто улыбнулся ей.

— Я теперь человек. Люди не валяют чистое белье в грязи.

Колдунья фыркнула и смерила Али взглядом с головы до ног.

— Если бы ты была посланцем любого другого бога, я бы тебе не поверила, — сухо проговорила она, пока Улазим и Юнай переводили лошадей через ручей, — но наш бог способен взять луарина.