Везунчик - Николай Романецкий Страница 67

4 июля

Вчера, когда я заявил Катерине, что роды буду принимать самолично, она закатила мне скандалиус.

— Ты, — говорит, — меня после этого разлюбишь.

Я ее грубо высмеял.

— Ваши воронки, — говорю, — уже двадцать лет вижу. И в твою не раз заглядывал. Будь так, как тебе кажется, я бы в тебя и не влюбился.

Эта «грубость» была оценена высоко. Правда, уже не спим, но и в «Прибалтон» не бегаю. Терпеть даже интересно, а кроме того, не зря человечество выдумало оральный секс.

29 июля

У Кати дело идет к родам. Последние обследования не дают повода к беспокойству — для Кати. У меня же едва крыша не едет: жалко сына. Оказывается, твой ребенок — совсем не то, что ребенок вообще. Недели две назад я попытался поговорить с Альбиной. Тщетно. Это «рубашка», которой цены нет, за нее мы рано или поздно выручим такие деньги, какие мне и не снились. И вообще, если я не хочу неприятностей, должен выполнять договоренности.

А я не хочу их выполнять!!!

Катя, конечно, ничего не узнает, но как ей потом смотреть в глаза!

Поняв, что никакие разговоры Альбину с места не сдвинут, начал подумывать, не убрать ли сучку из клиники на время родов. Нанять кого-нибудь, чтобы сломал ей пару ребер. Пусть полежит на больничной койке. План показался мне неглупым. Поскольку убивать ее не собираюсь, она ничего не почувствует. И волки будут сыты, и овцы целы. Назначил встречу одному типу из тех, по ком тюрьма плачет. Однако в ночь перед встречей вдруг ни с того ни с сего прихватило сердце. Пришлось даже «неотложку» вызвать, но, едва врачи приехали, все прошло само собой. Катя переволновалась — гаси свет!

А утром Альбина встретила меня ехидненькой улыбочкой.

— Как, — говорит, — здоровье, будущий папа? Сердчишко не прихватывало ночью?

Я так и сел.

— Выходит, — говорю, — это твоих рук дело?! Удавлю тебя сейчас, зараза!

Только на нее руку поднял, тут же с копыт. Она и пальцем не шевельнула, а у меня ноги подогнулись. И сразу все прошло. Плюхнулся на диван, лоб испариной покрыт.

А сука зеленоглазая виновато улыбается.

— Извини, — говорит, — Виталенька, моих это рук дело. Иначе ты глупостей наворотишь, а они нам с тобой ни к чему. Потерпи, — говорит, — осталось недолго. Нельзя же нам от твоего посредника всю жизнь зависеть. Эти две «рубашки» мы продадим сами, с посредником твоим за все рассчитаемся, а потом я за тебя замуж выйду.

Я с большим трудом, но сдержался. Нужна, думаю, ты мне, как верблюду сопли!

А у нее улыбочка застыла так, словно лицо в сосульку превратилось.

— Только имей в виду, — говорит, — Виталенька!.. Вздумаешь мешать, я тебя самого на время родов в койку отправлю. В нашем деле теперь можно и без тебя обойтись, Наталья тоже роды принимает, а способ к ней в акушерки попасть я найду.

Посидел я, отдышался. И понял, что выхода у меня нет. Стану брыкаться, Катерине только хуже будет. Еще ей не хватало сейчас за меня переживать!..

— Ладно, — говорю Альбине. — Все будет чин-чинарем.

А сам еще несколько дней думал, как бы ее на кривой кобыле объехать. Но так ничего и не придумал. Не оставила мне Альбина выхода… Ну ничего, братаны, родится парень, я все-таки постараюсь от нее избавиться. Отдам ей «рубашку» только после того, как ведьма уволится. Пойдет на это, сучка, никуда не деется! А ее любовь ко мне — просто выходки сексуально неудовлетворенной бабы!..

Сына же я и без «рубашки» выращу. Не все в этой жизни везунчики, а устраиваться всем приходится. Буду ему хорошим отцом…

Написал эти слова и сам поразился. Я буду хорошим отцом! Видно, что-то произошло со мной за последнее время.

Катя спит. Пусть ей приснится что-нибудь доброе.

2 августа

Катастрофа!!!

Альбина убила младенца: остановилось сердце. Что я ни делал, ничего не помогло!

И сейчас стоит передо мной эта картина — Катя прижимает к груди бездыханное тельце сына. Нашего сына. А у меня отказывают ноги…

Когда пришел в себя, все уже закончилось. Трупик в морге, Катя в палате. Я — к ней.

Увидела меня, губы задрожали.

— Как же так, Виталик? — говорит. — Господи ты боже мой, как же так?

А у меня язык отнялся.

Зарыдала.

— За что, — говорит, — меня бог наказывает? За что?!

— Это меня он, — бормочу, — наказывает.

Хорошо, не услышала.

— Все равно, — говорю, — я на тебе женюсь. И мы с тобой еще троих родим.

Долго я у нее просидел. А когда вышел из палаты Альбины уже и след простыл. «Рубашку»с собой унесла. Все у нее, суки, оказалось заранее продумано.

Ночь провел в клинике, рядом со своей будущей женой.

Утром Альбина явилась на работу как ни в чем не бывало. Остались мы в кабинете с глазу на глаз, я за нее взялся. Все сказал, что думал.

Выслушала она спокойно, улыбнулась.

— Не женишься ты, — говорит, — на ней, Виталенька. И не любишь ты ее. Это я тебя к ней присушила. Я бы уж сегодня присушку сняла, да жаль мне ее. Два таких удара подряд…

Я аж подскочил.

— Что ты, — говорю, — сказала?

— Что слышал, — отвечает. — Ты ж меня год назад глазами раздевал! А на нее и смотреть не хотел. Нужна нам эта «рубашка», Виталенька! Вот я прошлой осенью тебя к Савицкой и присушила. Прости, но ведь все это я делала ради тебя и меня.

— Ребенка, — говорю, — тоже ради меня убила, сука?

У нее вдруг — слезы на глаза.

— Из ревности, — говорит, — Виталенька. Не могу я, чтобы у нее твой ребенок остался. Потерпи немного, Виталенька, я тебе хоть пятерых рожу. Просто не хочу я в нищете оказаться. Детством я своим наелась. Хочу, чтобы мои дети нормально росли! И ради этого я способна и не такое совершить! Ругай меня сейчас, как хочешь.

Я отвернулся.

— Уходи, — говорю, — зараза! Видеть тебя не могу!

— Уйду, — отвечает, — Виталенька. Уйду! Но знай — Савицкая никогда тебя так любить не будет. Даже если все останется между вами, как сейчас… Ей же прислониться к кому-то надо, а тут ты под руку подвернулся. И я тебя ей не отдам, будь уверен!

Ушла… А я не знал, что и думать. Вспоминал, как сошелся с Катей, как снилась она мне по ночам. Неужели и вправду вся моя любовь — Альбининых рук дело?.. Неужели подобное вообще возможно?.. Нет, братаны, черта с два я Катю брошу!

Пошел к ней. Снова она плакала, а я успокаивал. И снова ее хотел.

Врешь ты все, Альбина, сука рыжая! А если и не врешь… Заставить человека полюбить легко — тут сама природа помогает. А заставить разлюбить трудно, тем более когда он знает, что ему уготовили! Ничего у тебя не выйдет!