Апостолы Феникса - Линн Шоулз Страница 66

В 1300 году Бонифаций VIII демонстрировал его публике в начале так называемого Святого года. Тогда плат считался одним из Mirabilia Urbis,то есть чудес города. В течение следующих двухсот лет плат Вероники был одной из самых почитаемых реликвий христианства.

В последующие века он публично демонстрировался в день святой Вероники и в Страстную пятницу. Но в начале шестнадцатого века церковь переживала тяжелые времена и плат в числе других ценностей был продан папой Львом X, чтобы как-то улучшить финансовое положение разоренного Ватикана. Новым владельцем реликвии стал император Священной Римской империи и король Кастилии Карл V, и он отдал платок испанскому конкистадору Диего Веласкесу де Куэльяру, губернатору Кубы. Предполагалось нести его с собой при завоевании Нового Света, чтобы дикари-индейцы, которых предстояло обратить в христианство, узрели лик своего Спасителя. — Эл снова замолчал и доел пирожное.

— И? — спросила Сенека.

— И все, история обрывается. После этого было несколько поддельных платков, которые показывали в различных храмах Европы. Но нет доказательств, что какой-то из них настоящий. Насколько можно судить, плат Вероники исчез в 1517 году, когда им владел кубинский губернатор Веласкес.

Сенека посидела некоторое время молча, переваривая сообщенную Элом информацию.

— Хотела бы я, чтобы мы могли расспросить профессора Флореса. Судя по тому, как о нем говорил Даниель, я просто уверена, что он мог бы заполнить многие лакуны.

— Он еще может, — сказал Эл.

— Почему вы так считаете? — спросил Мэтт. — Я готов поспорить, что профессор мертв и похоронен в той свежей могиле на острове, рядом с парнем, назвавшим себя Иди Амин.

— Уверен, что вы правы, Мэтт, но мы, кроме того, провели еще одно исследование относительно Эль Ягуара. Оказалось, что он был одним из крупнейших авторитетов по завоеванию Мексики, и когда он решил выйти на пенсию и отправиться в закат на Исла де Сангре, то завещал всю свою коллекцию редких манускриптов и свои личные записные книжки библиотеке больницы Иисуса Назарейского в Мехико.

— Что такого особенного в этом месте? — спросила Сенека.

— Для начала, это самая старая действующая больница в обеих Америках. Что важнее, ее основал конкистадор Эрнан Кортес. Его останки похоронены в склепе в больничной церкви. На стене здания есть каменный знак, отмечающий место первой встречи Эрнана Кортеса с ацтекским императором Монтесумой Вторым. — Эл повернулся к Сенеке. — Похоже, ты совершила полный круг.

— Знать бы только, что это значит. — У Сенеки мелькнула одна мысль, она подошла к своему рюкзаку и, порывшись в нем, извлекла сложенный лист бумаги. Быстро просмотрев, она подняла его, как будто представляя доказательство суду. — Круг все сужается.

— О чем ты? — спросил Эл.

— Это твой список разграбленных могил. Помнишь, какое имя в нем под номером два?

Мэтт и Эл переглянулись и сказали одновременно:

— Иди Амин Дада.

Сенека кивнула и взглянула на Мэтта.

— И скажи мне, что это просто совпадение.

Он поднял руки, показывая, что сдается.

— Ладно, согласен, на этот раз прямо в точку.

— Значит, останки африканского диктатора похитили, — заговорил Эл. — Потом человек, заявляющий, что он Иди Амин, убил профессора Флореса, представился его именем и попытался убить вас двоих. Нельзя не предположить, что это как-то связано, но все равно слишком много непонятного.

— По-моему, прежде чем возвращаться в Майами, надо заехать в Мехико, — сказал Мэтт. — Я считаю, что нам нужно получить разрешение осмотреть фонд Флореса.

— Я могу договориться, чтобы мы получили доступ в библиотеку, — ответил Эл. — Министр здравоохранения Мексики — мой старый друг.

— Я не в восторге от идеи снова ехать в Мехико, — отозвалась Сенека. — Но если мы можем получить там хоть какие-то ответы…

Зазвонил ее мобильный телефон. Она взяла трубку и стала внимательно слушать.

— Спасибо. Я приеду, как только смогу. — Завершив звонок, она повернулась к Мэтту. — Придется тебе ехать в Мехико без меня.

— Что случилось? — спросил он.

Она перевела взгляд на Эла.

— Маму утром доставили в Мемориальную больницу Джексона. Она в реанимации.

— Что с ней?

— Пневмония. — Сенека нажала в телефоне на иконку списка контактов и прокрутила список номеров. — Я возвращаюсь в Майами немедленно.

— Мэтт, поезжай в Мехико. — Эл взял Сенеку за руку. — Я еду с тобой.

— Нет, тебе необязательно. Я справлюсь.

— Знаю, что справишься, — сказал Эл. — Но я тоже хочу поехать. Я договорюсь о билетах. Кроме того, я хочу убедиться, что за Брендой ухаживают наилучшим образом. Может быть, понадобится сменить врача. Деньги не имеют значения.

Сенека отвернулась и сделала шаг в сторону. Она не хотела больше никаких милостей от отца, она и так зависела от него сильнее, чем ей хотелось бы.

Эл уже говорил с кем-то по телефону, заказывая билеты на самолет.

Мэтт взял Сенеку за руку.

— Эл просто хочет помочь.

Она понимала, что он прав.

— С твоей матерью все будет в порядке?

Ответить Сенека не могла, потому что еле сдерживала слезы. Просто закрыла глаза и пожала плечами.