Джип, ноутбук, прошлое - Константин Костинов Страница 63

Лазаревич лениво перелистнул страницу… Бросил взгляд на мутную фотографию… На заголовок…

Резко вскочил.

Хлопнул ладонями, прижимая газету к столу, и наклонился, читая.

Не может быть! Этого. Не. Может. Быть.

– Руслан, не пугай нас. – Юля медленно поставила чашку на блюдце. – Что случилось?

– Случилось.

– Что?

– Аня, выйди.

– Папа…

– Выйди!

Аня встала, промаршировала к двери в спальню и с грохотом ее захлопнула.

– Руслан, в чем дело?

Лазаревич крутанул газету, повернув ее к Юле.

– Чуковского убили.

Под скромным заголовком «Нападение на журналиста» шла новость ужасающая для того, кто знал, кем должен был стать скромный господин Корнейчуков в будущем для миллионов и миллионов детей.

Вчера вечером неподалеку от своей дачи в Куоккале был обнаружен лежащим в луже крови известный своими переводами Уолта Уитмена и острой критикой бульварных детективов журналист г. Корнейчуков. Насколько можно было судить, неизвестный, подошедший к журналисту сзади, вонзил ему в спину нож, оставив его в ране. Из достоверных источников стало известно, что нож в точности соответствует орудию убийства известного авиатора капитана Мациевича, что позволяет предположить несомненную связь между этими смертями…

Дальше автор статьи вспоминал о нескольких зарезанных в сентябре проститутках и доказывал – правда, весьма смутно, – что все эти смерти объединяет фигура зловещего «Русского Потрошителя», под пером писаки превращавшегося в несомненного конкурента Фантомасу и профессору Мориарти.

Заканчивалась статья сентенцией на тему: «Куда смотрит полиция и почему, несмотря на то что уже всем давно известно, кто стоит за убийствами, люди продолжают погибать?» Можно было подумать, что стоит открыть телефонную книгу – и сразу же обнаружишь запись «Русский Потрошитель, телефон 6-16-16, проживает по Прямоколенному, пять, приходите, берите его, субчика».

Юля залпом выпила остывший кофе. Чашка брякнула о блюдце.

– Руслан… Как же так…

Она смотрела на мужа, как будто тот должен был улыбнуться и сказать: «Ну что ты. Жив Чуковский, конечно, я точно знаю». К сожалению, Руслан мог сказать только одно.

Между смертями Мациевича и Чуковского была несомненная связь, не известная никому, кроме тех, кто знал будущее. Они оба не должны были умереть. И была еще одна связь…

Они оба были знакомы с некой американской семьей.

– Руслан… – По лицу Юли текли слезы, дрожащие пальцы вцепились в край скатерти.

– Подожди.

Руслан закрыл глаза.

Два человека. Оба не должны были умереть. Ладно, Мациевич должен был, но не так. Значит, оба не должны были умереть. Оба были знакомы с Лазаревичами. Оба убиты. Вывод? Оба убиты из-за знакомства с ними?

Нет.

С ними знакомо в этом времени множество людей: тот же Фрезе, его рабочие, горничная Танюша, Репин, наконец… А убили Мациевича и Чуковского.

Почему?

Почему именно их? О том, кем они станут в истории, знали только они, Лазаревичи…

Руслан поймал себя на том, что на полном серьезе вспоминает, чем занимался прошлой ночью. Не он ли случайно сошел с ума после перехода и убивает людей направо и налево?

Он помотал головой. Нет, точно не он.

Во-первых, потому что он точно помнит, ЧЕМ занимался весь вчерашний вечер, после того как Аня легла спать, а также значительный кусок ночи. Юля может подтвердить, что он не отрывался от нее ни на минуту. Да за минуту и невозможно добежать до Куоккалы…

Во-вторых, даже в действиях сумасшедшего должна быть логика. Вывихнутая, но логика… В действиях сумасшедшего…

Потрошитель? Журналюги угадали? Убийца – маньяк?

Но как он узнал?..

Руслан замер. Мысль была ужасной, но все объясняющей.

Маньяк следил за ними. Убийца – кто-то знакомый.

Кто убит? Два известных человека: пилот и будущий детский писатель. Не автомобильный фабрикант и не знаменитый художник. Значит, что? Значит, убивают тех, кто в будущем ДОЛЖЕН был стать кем-то знаменитым.

Чуковский – писателем. Мациевич… Тут трудно судить, но, спасенный от смерти, он действительно мог стать кем-то еще более известным, министром авиации, к примеру. Убийца убивает будущих знаменитостей.

Как он выбрал именно этих двоих? Наверняка же сейчас в Питере не два и даже не две сотни будущих знаменитостей ходят в школу, в гимназию, служат в армии и даже не подозревают о грядущей славе… Можно, конечно, предположить, что газетчики – а значит, и он – просто не обратили внимания на эти смерти, однако тут же вспоминаются одинаковые ножи, которыми были совершены убийства. Наверняка за это бы зацепились и привязали смерть какого-нибудь школьника к Мациевичу и Чуковскому.

При фамилии писателя сердце почему-то кольнуло. Не отвлекаться!

Значит, убийца знал только двух будущих знаменитостей. Только тех, с которыми встречались Лазаревичи. Значит, он узнал о том, кто такие для будущего эти два человека, от них.

Как?

Да очень просто. Как будто они осторожничали в разговорах. «Мациевич – будущая живая легенда…», «Чуковский – будущий знаменитый детский писатель…» Их подслушали.

Котельников! Они говорили и про него! И знакомы с ним! Жив ли он? Проверить!

Не отвлекаться!

Раз их подслушали, значит, это сделал кто-то, кто знал о том, что они – из будущего… Фрезе?!

Глупость. Старик – единственный, кому они рассказали о себе, но, с их неосторожностью в разговорах, кто поручится, что единственный. Кто угодно мог их подслушать и узнать их тайну. Узнать и воспользоваться в своих целях.

Кто угодно…

Случайно подслушать – да, но подслушивать постоянно мог только тот, кто находится рядом с ними постоянно.

Холодок пробежал по спине… да к черту, какой там холодок. По спине пробежал лютый морозище.

Рядом с ними ходит маньяк.

Бежать? Куда? И самое главное – от кого? Маньяком может быть любой человек с фабрики Фрезе, которого он, Руслан, даже не знает в лицо. А сумасшедшие – твари хитрые и упорные, он вполне может преследовать их. Остаться? И жить как на пороховой бочке, каждый день боясь за жену и дочь.

Или им ничего не грозит? Должен же псих как-то узнавать, кого убить следующим. И значит, следующая же фраза «Да это же в будущем…» станет для кого-то приговором. Кто следующий? Маяковский? Есенин? Троцкий? Ленин?

Или…

Или все намного проще? И просто все дело в их негативном воздействии на историю самим фактом своего существования? «Мы не прогрессоры, мы – деструкторы…» Нет, так, за пять минут этого орешка не раскусишь…