Эндана - Галина Ли Страница 63

* * *

Странное впечатление произвела на Леа столица Кенлира – Бринли. Она не походила ни на легкие резные города Энданы, ни на пестрые мозаичные – Варнабы.

Мрачный серый город, полный узких извилистых улочек, расположился на высоком холме. Его дома больше напоминали маленькие крепости: крепкие, обитые железом двери, высокие стены, узкие окна-бойницы. Даже редкие статуи, украшавшие крыши, заставляли чаще задумываться о смерти, чем о жизни: зубастые крылатые чудища щерили пасти на проезжающих мимо всадников, суровые воины поднимали мечи на непрошеных гостей.

И сами скульптуры не вырезали из белого мрамора или желтоватого известняка, а отлили из темной тяжелой бронзы.

– Весело тут у вас, – пробормотала Леа сама себе под нос, но Траес расслышал и усмехнулся:

– Привыкнешь! Ты еще фресок в наших замках и храмах не видел.

– Ну почему не видел, а у Марка? – вспомнила Леа светлую легкую живопись в жилище друга.

– Ну, ты хватил! У Марка! – рассмеялся рыжий воин. – Да он на весь Кенлир известен тем, что во всем потакает жене. А она терпеть не может всех этих чудищ и батальных сцен. Так что пришлось Марку сразу после свадьбы полностью переделать все покои. Чем он, кстати, вызвал большое недовольство у избранного брата Масгена. Правда, Марк?

Тот только неопределенно пожал плечами.

Траес тем временем не унимался.

– А еще ходят слухи, – воин перешел на доверительный громкий шепот, – которым лично я склонен верить, что двух птичек, целующихся среди цветов шиповника, он нарисовал собственноручно.

Леа, вспомнив рисунок, подавила смешок. То-то ей показалось, что вид у птах взъерошенный и сердитый, словно они драться собрались!

Она недоверчиво посмотрела на Марка, и тот снизошел до ответа:

– Игерна носила под сердцем сына.

Как будто это было самым лучшим объяснением.

Траес, весело оскалив зубы, подмигнул принцессе:

– Не женись, Леон, а то станешь похожим на этого безумца.

– Ты просто завидуешь! – рассмеялась принцесса, а Траес в ответ запел веселую песню о храбром воине, который очень хотел, но никак не мог выбрать себе жену.

* * *

Леону отвели покои рядом с королем. Тиар пожелал, чтобы новый телохранитель всегда был рядом. Ему нравились рассказы чужеземца о далеких странах. О том неведомом светлом мире, что скрывал непроходимый горный хребет.

Когда все дневные дела завершали или откладывали до утра, в небольшой зале, примыкающей к спальне его величества, собирались близкие друзья короля.

И когда Тиар просил чужеземца рассказать о других народах, затихала громкая речь, а суровые мужи становились похожими на маленьких детей: у них так же светились глаза от восторга.

Приходила послушать южанина и сестра короля, прекрасная Алба. Она устраивалась на маленькой скамеечке у ног брата и не сводила с рассказчика зачарованного взгляда.

Больше всего кенлирцев влекло и изумляло в рассказах юноши то, что не боялись южные народы ни колдунов, ни гномов, ни загадочных испов, ни даже громадных драконов! И со всеми находили общий язык, хотя, конечно, ссоры тоже бывали. А после того как у рассказчика начинало першить в горле, за дело брался Деруен. Вот уж кто был кладезем старинных легенд да сказаний. И теперь уже златовласый юноша, внимая густому басу пожилого воина, старался не упустить ни слова.

Деруен всегда рассказывал так, словно лично был знаком не только с героями давно минувших веков, но и с самим Трехликим, щедро сдабривая речь солеными шутками, после которых стены сотрясал громовой хохот и занимались алым цветом нежные щеки ее высочества Албы.

Еще случались вечера, когда король запирался в кабинете с Деруеном и юным телохранителем. Тогда придворные, бывало, слышали обрывки горячих споров. Очень часто на следующее утро после этих споров на главной площади Бринли оглашали новый указ короля.

С избранным братом Масгеном также уединялся его величество, слушая советы умудренного годами старика. Но вот только часто после этих бесед Верховный жрец выходил мрачнее зимней тучи и в раздражении стучал посохом по каменным плитам дворца. В такие дни слуги старались держаться подальше от Масгена, чтобы не досталось под горячую руку.

В те вечера, что Тиар проводил со старым наставником, телохранитель короля гулял по королевскому замку. Вежливый улыбчивый юноша успел пленить сердца почти всей королевской прислуги, многие молоденькие служанки не отказались бы поменяться местами с неразговорчивой боязливой Араной. Однако спасенная колдунья, хоть и жалась по углам, а к господину никого лишнего не подпускала и крепко держала язык за зубами, отвергая любые попытки подкупа.

Такой таинственный молодой человек просто не мог не вызвать интерес у дам. Кое-кто из них потратил немало усилий, чтобы добиться расположения южанина, несмотря на слишком юный возраст чужеземца. Увы, все старания обольстительниц пропали всуе – юноша пока не интересовался женщинами. Его больше занимали тренировки с воинами и изучение королевской библиотеки. И уж что совсем возмутительно, он решительно пресекал все попытки нарушить его уединение, хотя тратил немало времени, чтобы обучить грамоте – подумайте только – свою безродную служанку!

Эта вопиющая несправедливость вскоре вызвала злой шепот за спиной энданца и разного рода кривотолки по поводу его целомудрия. Нашлись даже желающие получить подтверждение гуляющим слухам. Это оказалось опрометчивым решением. Первого же наглеца, посмевшего сделать юноше игривое предложение, вызвали на поединок, наказав парой не смертельных, но весьма болезненных ран. После этого южанин заявил, что следующего шутника с плохим чувством юмора он обязательно убьет. И никто в этом не усомнился.