Огромный черный корабль - Федор Березин Страница 63

– Она нас прикончит, – ни к кому не обращаясь прошептал Бенс.

Надо было что-то делать и зажатый в тиски обстоятельств мозг начал разработку сценария.

– Глав-сержант, хотите, я притащу вам Куклу, живой и связанной? Сделаете с ней что хотите.

Кое-как Жаба умудрилась сесть в проходе на пол, затем, все той же рукой, приподняла тяжелый игломет и уперла его ствол в пах Бенсу. Тот побелел и затаил дыхание, ожидая выстрела. Удерживая оружие коленями, глав-сержант вынула из сапога нож и с нескольких попыток перерезала нить стягивающую рот. Окровавленное, с рваными ноздрями, лицо Жабы обратилось к Лумису.

– Я смогу, я бывший «черный шлем». Что вам терять? Вы ведь ни чем не рискуете, вы уже и так...

Жаба перевела на Лумиса единственный зрячий глаз. Говорила она с трудом, всхлипывая от боли.

– Хотите жить?

– Видит бог Эрр, хочу, – оказывается, можно было и с таким человеком не всегда кривить душой.

– Ты сумеешь ее догнать?

– Да, она не ожидает погони в ближайшее время. Давайте решайтесь быстрее, пока она не ушла далеко. Потом я тоже стану бессилен – город слишком велик.

– Гарантии, – скривилась Жаба, ей было очень трудно говорить.

– У вас заложник, сержант.

Жаба сморщилась, не верила она таким гарантиям – по себе судила.

– Давайте быстрее, мы ее упустим.

– Ты притащишь ее живой?

– Как скажете, сержант.

– Слушай, репортер, я тебя выпущу. Ты вернешь ко мне эту потаскушку – Куклу – живую, тогда я не прикончу этого парня, – Жаба вдавила многочисленные стволы в Бенса. Вы оба мне не нужны.

– Что мне остается делать, как не соглашаться на ваши условия, сержант. Но подранить ее может и придется, обстановка подскажет: добровольно идти, я думаю, она не слишком захочет.

Жаба тяжело вздохнула и попыталась сплюнуть кровь. Из этого ничего не вышло, красная слюна застряла на подбородке. Жаба откинула голову и перевела дыхание. При этом окровавленный мизинец выпал и покатился по комбинезону: зрелище было отвратительное. Затем, все так же постанывая при каждом движении, используя брючной ремень, Жаба изготовила петлю, надела ее на курок и свободный конец прикусила зубами. Теперь, жизнь Бенса зависела от положения ее головы. Затем, она, кряхтя, добралась до Лумиса и отстегнула хитрые наручники. Вновь перехватив игломет рукой, она сказала:

– Вперед.

Лумис встал, тело ныло от долгой неподвижности.

– Торопись. Если проявишь прыть – догонишь. И не делай глупостей, твой дружек очень надеется на тебя.

Лумис достал из угла отобранный при аресте игломет. Затекшие руки не слушались, так что шансов успеть прихлопнуть Жабу до того, как она выстрелит, сейчас не имелось. Он распахнул люк и, в ярком свете, вновь глянул на глав-сержанта и заложнника.

– Я вернусь, Бенс, – произнес он отворачиваясь.

– Не запирай вход, – распорядилась Жаба, как страшен был голос дающий команды, ведь одновременно она сглатывала кровь.

Лумис спрыгнул на стекломильметол. Улица была пустынна, то ли жители спрятались, по своим «норам», то ли уже самоэвакуировались подальше от греха, значения не имело. Он обошел покореженный электро-броневик. Переднюю часть разворотило полностью. В проеме оторванной дверцы были видны останки, разорванного в куски водителя. Возможно, это была совместная работа кого-то из коллег Лумиса и реактивного гранатомета. Лумис дважды присел, разминаясь и побежал в направлении движения бронетранспортера, разумно предполагая, что рядовой полицейский – Кукла не станет возвращаться в район контролируемый восставшими. Он бежал по солнечной стороне, рассчитывая, что преследуемая пошла по теневой, прячась от палящего зноя. Лумис надеялся заметить ее раньше, чем в него прицелятся.