Стократ - Марина и Сергей Дяченко Страница 62

Ее дружок пробился сквозь заросли, потрясая кинжалом. Стократ сбил его с ног, отобрал оружие и оглушил точным ударом. Вернулся к Мир, перехватил ее руку с занесенным ножом, перевернул лицом вниз и промокнул кровь на спине остатками рубашки.

Столица Гран на карте была пробита древесным сучком. Мир напоролась на острейшую деревяшку, к счастью, уже на излете своего падения. Сучок поранил только кожу, зато глубоко поранил: земли Гран – их изображение на карте – утопали в крови.

– Это татуировка?

– Отпусти, я убью тебя! Я скажу властителю…

– Тихо, ты поранилась…

Ветер завертелся в кронах. Ноздри Стократа задрожали: пахнуло дымом. Не мирным. Дымом пожарища.

Искры из печки попали на соломенную подстилку?

Пьяница, засыпая, опрокинул в постель свечу?

Снова донесся ветер, и Стократу послышались крики и лязг. Девочка задергалась, пытаясь вырваться.

– Это было у тебя всегда?

– Отпусти, мерзавец!

– Просто скажи – что это?

Она зарычала, как бешеный кот, но Стократ не выпускал ее. На белой спине девушки сворачивалась кровь, и в новом пурпурном обличье проступали Выворот и Лесной Край, изгибы Светлой, устье Темной и Гремячий порт.

– Послушай, откуда у тебя на спине весь Обитаемый Мир?!

– Будь ты проклят, проклятый колдун, я засуну твой проклятый язык глубоко тебе…

Заворочался, приходя в себя, парень.

– Так может… это и есть твоя болезнь?!

Она застонала, и Стократ понял: на этот раз угадал.

– Я тебя отпущу, только не беги никуда. А то ведь напорешься, как на вертел, и будет еще хуже…

Он осторожно освободил ее, попытался поднять – она яростно оттолкнула его руки. Мальчишка, покачиваясь, поднялся на ноги – он был ошарашен и не понимал, что такое с ним сделали.

Стократ подошел и взял его за шиворот:

– Ты знаешь, что с ней?

– Если ты тронешь ее хоть пальцем… – пробормотал парень заплетающимся языком. Стократ понял, что о карте на спине Мир мальчишка не имеет понятия – парень был настолько целомудрен, что не осмелился бы даже коленку девушке забинтовать.

Стократ выпустил его.

Сидя на земле, Мир заплакала, но не от боли. Она рыдала, закрыв лицо руками, к ужасу и удивлению мальчишки, который, похоже, не подозревал, что эта девочка умеет плакать. Стократ посмотрел на небо: дым сгущался. Что-то горело в городе, и пожар никто не тушил.

– Ну-ка, перестань, – жестко сказал он Мир. Укрыл ее своим плащом, взял на руки, не обращая внимания на слабые попытки вырваться, спустился вниз, к шалашу и прогоревшему костру.

Когда он усаживал ее на одеяло, мальчишка поднял с земли камень и попытался напасть со спины. Стократ завернул ему руку за спину, мальчишка не проронил ни звука, хотя захват был жестокий.

– Слушай, как тебя, Дан. Я не собираюсь причинять ей вред. Если ты не понял – сломаю руку. Понял?

– Да, – прохрипел мальчишка.

– Вот и славно.

Освобожденный, парень не удержался на ногах и сел на землю. На лбу у него выступил пот.

– Возьми лошадей. Напои. Позаботься.

– Я…

– Уйди отсюда и не приближайся, пока я не скажу.

– Да кто ты такой, чтобы…

Под внимательным взглядом Стократа мальчишка замолчал.

– Я не причиню ей вреда, – сказал Стократ после длинной паузы.

Мальчишка втянул воздух сквозь сжатые зубы.

– Мир, скажи ему, чтобы он ушел, – велел Стократ.

Девушка, не поднимая головы, махнула рукой, указывая вниз, к ручью. Дан медленно побрел прочь, оглядываясь, хромая, растирая правую руку левой…

– Когда это началось у тебя, Мир?

Она молчала.

– Вчера вечером ты была здорова.

– На рассвете, – сказала она с ненавистью. – Почему они не тушат пожар?!

– Почему у тебя на коже – карта Обитаемого Мира?

– Я не знаю! Если это заразная болезнь – я хочу, чтобы ты заразился и умер, колдун!

– Если бы ты не бежала от меня, – сказал он укоризненно, – ты бы не напоролась на сучок. А так – у тебя дырка в шкуре как раз в том месте, где на карте – столица Гран…

– Оставь меня в покое.

– Не надейся.

Стократ открыл свою сумку, вытащил темную стеклянную флягу с остатками горькой лечебной настойки.

– Повернись.

– Лучше сдохну.

– Повернись, я сказал.

Она была горячая, как камень на летнем солнцепеке. Ее трясло; он почти силой развернул ее лицом вниз и отбросил плащ, в который она куталась. Задрал подол рваной рубашки. Рисунок на коже проступил еще ярче, а рана на месте столицы Гран воспалилась.

– Сейчас, – Стократ зубами выдернул пробку. – Будет… тьфу.

Он бросил пробку, и она повисла на шнурке.

– Будет больно, но недолго. Потерпи.

Она вцепилась в одеяло. Стократ обильно смочил край чистой тряпки: настойка была темной, почти черной, и густой.

От прикосновения Мир зашипела, выгнувшись дугой, и в тот же момент по дороге застучали копыта, а в городе зазвонил колокол. Он звонил истерично, заполошно, а дыма становилось все больше, он закрывал уже половину неба, и по дороге, идущей вдоль оврага, скакали, нахлестывая лошадей, невидимые люди…

Капля настойки упала и запенилась, обеззараживая рану.

– Что там? Что происходит?!

Стократ молча вылил остатки настойки в стакан с водой и дал Мир напиться. Это было жесткое, но действенное лекарство.

– У меня… все сгорело в горле. И в груди…

– Пройдет.

– Зря ты меня мучаешь. Я все равно умру.

Стократ шире открыл свою сумку. На дне лежала, переложенная сухими травами, чистая рубашка.

– Переоденься.

– Может, это люди из Выворота, – прошептала Мир. – Или из Приречья. Но не могут же они так быстро… Что там случилось, колдун?!

– Переоденься.

Кажется, он получил над ней слабенькую, но власть. Во всяком случае она не стала угрожать, что засунет его язык в непристойное место, а, отвернувшись, с трудом стянула рваную, запятнанную кровью рубашку. Стократ опять увидел карту Обитаемого Мира у нее на спине и на плечах, и дальние берега крайнего востока и запада – на ребрах. Южная окраина Мира уходила вниз, под пояс, два северных полуострова будто обнимали девушку за плечи. Рана на месте столицы Гран выделялась напухшим рубцом. Стократ нахмурился.

Мир через голову надела его рубашку, которая пришлась ей почти до колен. Затянула воротник так туго, как только смогла; зелье подействовало, она перестала дрожать, и боль, кажется. притупилась.