Пробуждение - Рэна Фишер Страница 62

* * *

– Стой! – я сразу узнаю хриплый голос охранника. Он кричал мне то же самое почти два часа назад. Нервы напряжены, мне кажется, что все вокруг нереальное. На секунду я серьезно задаюсь вопросом, есть ли у человека, который сейчас целится в нас поднятым пистолетом, другие слова в лексиконе. Еще двое мужчин из сторожки приближаются к нам. Наконец они открывают ворота.

– Руки за голову и никаких быстрых движений, понятно?

Они смотрят на Якоба с явным неприятием. Все оружие направлено исключительно на него. Мы ожидали подобного. Они в курсе, что я лишился своего дара. Пока служба безопасности проверяет его на предмет наличия оружия, я стою рядом. Ожидая, рассматриваю яркую аллею, которая находится за воротами. Машина приближается. Ее фары отбрасывают бледный свет на корявые корни деревьев. Я уверен, в машине мои родители. Страшный взгляд матери уже горит на коже, когда я вдруг слышу голос возле левого уха:

– Молодец. Но уже поздно. Я вколол ей лекарство семь минут назад.

Нет. У меня опускаются руки, и перехватывает дыхание.

– Змеиные яды действуют по-разному, – объяснял мне по дороге Якоб дрожащим голосом, – в зависимости от того, как его вводить. Если яд впрыскивают в вену на шее, токсины достигают сердца и мозга очень быстро. Если это нервно-паралитическое отравляющее вещество, человек, вероятно, задохнется. В другом случае может начаться внутреннее кровотечение.

Воспоминания о взгляде Эммы, когда она бежит ко мне в офисе Фаррана, и запах ее волос наваливаются на меня. Я испугался, обернулся, ударил в направлении, откуда раздался голос, но кулак только пронзил воздух, и теперь я слышу его справа.

– Спокойно, Эйдан. Есть противоядие. Если ты поторопишься.

– Идиот, – я задыхаюсь, – почему…

Один из охранников поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

– Руки за голову! – орет он.

Машина подъехала. Фары ослепляют, я моргаю, двери открываются, мрачные тени выскальзывают из салона автомобиля. Стою неподвижно, чувствую, как за спиной мне в джинсы что-то засовывают. Оно холодное, металлическое. Сердце бьется так быстро, что я едва могу разобрать насмешливый шепот сбоку:

– Давай, Эйдан. Покажи им, что ты ворон. Расстреляй предателя. Тогда ты получишь противоядие. Может, еще не все потеряно.

Мне так плохо, будто он только что проткнул мой живот. Я поворачиваюсь и таращусь на Якоба. Охранники заковали его в наручники и ножные кандалы. Двое стражей стоят по бокам. Но он их игнорирует. Его взгляд устремлен только на меня, как маяк посреди шторма. А потом он медленно кивает. Я делаю глубокий вдох, моя рука скользит назад плавным движением. Как будто я практиковал это сотни раз. Я не уверен, но моему телу знакомо обращение с оружием так же, как плавание. Или дыхание. Или убийство?

– ЭЙДАН, НЕТ! – раздается голос матери, когда Якоба отбрасывает назад, его руки прижаты к груди, лицо искажено болью.

Бежать.

Ледяной воздух проникает в легкие. Листья потрескивают под ботинками, и крики разносятся эхом позади меня. Боже, что я натворил? Монотонный голос звучит в голове, как мантра.

Ты должен бежать! Беги!

Это странное чувство, будто я уже сталкивался с ним раньше. Мысли прядут нити в то время, когда мозг уже не работает. Если я сосредоточусь, может, наконец, вспомню? Голоса за спиной становятся громче. Это займет слишком много времени, каждая секунда сейчас на счету, на кону жизнь Эммы. Я бегу быстрее, быстрее и быстрее, разрываю хрупкую сеть воспоминаний и концентрируюсь только на подлеске впереди. Ноги летят над корнями и погружаются в мох. Ветви деревьев касаются моих рук, мучительно ударяются о лоб и щеки, но сердце теперь барабанит в такт шагам ее имя.

Эмма. Эмма. Эмма.

Парк Инглвудских воронов сменяется просторной лужайкой со спортивными сооружениями. Я останавливаюсь в деревьях и вдруг вижу, что на противоположном конце поляны возвышается ярко освещенный колосс. Сирены гудят, вооруженные люди выбегают из здания и стоят у входа. Как незаметно проникнуть внутрь? Но, возможно, Эмма вообще в другом месте. Легкие болят так сильно, что каждый вдох пронзает меня, как нож.

Что-то ударяет меня в спину.

Я спотыкаюсь, хватаюсь за оружие, когда падаю. Свет проникает из школьного здания через лабиринт стволов деревьев и кустов, и я вижу предмет, который лежит на влажной листве передо мной: пакет размером со стопку книг.

– Джек? – я задыхаюсь.

Искаженный голос разносится по парку, а затем прерывается гневным лаем. Я слышу шорох вдали, но ответа нет. Похитители Эммы предпочитают оставаться невидимыми.

Трусливая собака! Я падаю на колени, опускаю пистолет и разрываю пакет липкими пальцами. Внутри находятся рация, пачка петард, зажигалка и футляр для очков. Пот течет по лбу и спине, но когда я открываю футляр, по телу сразу пробегает дрожь. Одноразовый шприц со светло-желтой жидкостью лежит на черном бархате. Я осторожно закрываю крышку и включаю рацию.

– Привет? – мой голос сотрясается от ненависти.

– Подожги петарды. Они соединены друг с другом длинным шнуром. Шум отвлечет охрану и даст тебе преимущество. Беги к задней части здания. Библиотека там. Но не покидай лес, пока охранники не отвлекутся на фейерверк.

За дурака он меня держит?

– Если что-то случится с Эммой, я тебя убью! – слышен треск, когда он смеется.

– Поторопись. Дверь на террасу библиотеки приоткрыта, – заканчивает он, затем связь обрывается. Я поспешно рассовываю пистолет, радио и футляр для очков в карманы куртки, хватаю зажигалку и петарды и приступаю к выполнению своей миссии.

* * *

Стеклянные окна библиотеки – огромные черные глаза в ярко освещенном здании. Луч света блуждает по лужайке, отделяющей меня от двери. Я следую за ним и замечаю двух охранников возле задней части здания.

Первая петарда взрывается в этот самый момент.

За шипением и воем следует грохот, похожий на выстрелы. Наблюдаю, как лают собаки, люди кричат в замешательстве, прожекторы сосредотачиваются на искрящемся пятне в лесу, где я зажег фитиль перед этим. Мужчины перед библиотекой вытаскивают оружие и устремляются к главному входу. Я выскакиваю из безопасного места на открытый луг, кладу руки на холодное стекло двери библиотеки, пока она не уступает давлению моих рук и не распахивается. Темнота внутри поглощает все живое, защищает от глаз испуганной кучки охранников.

Но я не чувствую себя в безопасности. Скорее как животное, которое только что угодило прямиком в капкан.