Меч королевы - Робин Маккинли Страница 61

– Прослышали мы, даже на наших горных вершинах, – нараспев заговорила Кентарре, – где мы часто беседуем с облаками, но редко с незнакомцами, что явилась та, кто снова несет меч леди Аэрин на битву. И мы решили отыскать ее, ибо матери матерей наших матерей следовали за ней в давние времена, когда Гонтуран впервые пришел в Дамар в руках чародея Люта. И мы приготовились к долгому походу. Но узнали, что Гонтуран и сол, что несет его, направляются к нам. Мы стали ждать. Мы ждали три недели, как нам было сказано. И вот ты здесь, и мы хотим присягнуть тебе. – На последней фразе высокомерный тон покинул Кентарре, и она взглянула быстро и тревожно в лицо Харри, а на скулах у нее проступил румянец.

Харри проделала некоторые стремительные расчеты. Три недели назад она сидела в каменном зале и завтракала с высоким худым мужчиной, который сказал ей, что не видит для нее четко определенной судьбы и она должна делать то, что ей покажется верным.

Она встретила взгляд Кентарре чуть печально.

– Если вы так хорошо осведомлены о нашем появлении здесь, вероятно, вам также известно, насколько прискорбно немногочислен наш отряд и безрассуден наш поход. Но мы с радостью примем вашу помощь, если вы хотите вместе с нами попытаться остановить северян.

Мизинец на державшей лук руке мягко крутанул одну из голубых бусин, и Харри подумала, что Кентарре не сильно старше ее самой.

– Действительно, таково наше желание. И если кто-нибудь из нас уцелеет, мы последуем за тобой обратно к твоему королю, кого мы не видели несколько поколений. В этом деле всем осколкам старого Дамара надлежит собраться вместе, если мы хотим выжить.

Харри кивнула, надеясь, когда придет время, убедить людей Кентарре отправиться без нее. Корлат скорее обрадуется им без мятежницы в их рядах. Но подобные мысли подождут. Неизвестно, уцелеет ли кто-нибудь из них после встречи с северянами. Кентарре развернулась и резко исчезла за деревьями.

– Филанон, – снова прошептала Сенай.

– Как? – переспросила Харри.

– Филанон, – повторила девушка. – Лесной народ. Они непревзойденные лучники. Говорят, они беседуют со своими стрелами и те сворачивают за угол и перепрыгивают препятствия, чтобы порадовать хозяев. Теперь они легенда. Даже мой народ, живущий так близко от их лесов, перестал верить в их существование. Некогда филанон со своими увешанными голубыми бусинами луками жили высоко в горах, куда больше никто не ходил. – Она помолчала и добавила: – Очень редко кто-то из нас находил одну из этих голубых бусин. Считалось, что они приносят удачу. У моего отца есть такая, ее нашел его отец, когда сам был маленьким мальчиком. Она была при нем в тот день, когда гурш – вепрь – подцепил его клыками. Отец настаивал, что зверь пропорол бы ему живот и убил, если бы в последний момент его не отвела голубая бусина.

– Скажи мне, капитан, – спросил Дэдхем, – ты всегда принимаешь бродяг, которых находишь в лесу, если они предлагают пойти с тобой?

Харри улыбнулась:

– Только когда мне нравятся их рассказы. Три недели назад я говорила с… мудрым человеком. Он сказал мне, что… со мной будут происходить разные вещи. И это, я склонна полагать, одна из них. Да и Наркнон гостью одобрила.

Джек кивнул:

– Я предпочитаю верить тебе. Хотя у меня имеются свои сомнения насчет способности твоей кисы судить о характере. – Он помолчал. – Знаешь, ты стала другой, не такой, какой была, когда еще жила с нами, Чужаками. Это нечто более глубокое, чем загар. – Он говорил правду, с любопытством ожидая, как эта правда подействует на молодую женщину, которую он некогда знал и однажды видел, как она смотрит на дарийскую пустыню.

Харри взглянула на него, и Джек понял: она в точности знает, что у него на уме.

– Да, я другая. Но разница едет на мне верхом, как я еду верхом на Золотом Луче, – добавила она с кислым видом.

Дэдхем хихикнул:

– Дорогая, ты просто учишься ответственности командира. Будь ты под моим началом, я бы тебя повысил.

До конца дневной трапезы Кентарре не появилась. Но когда они седлали коней и многие нервно озирались, не выскочат ли на них из кустов высокие лучники, внезапно произошла материализация. Кентарре встала перед Харри вместе с высоким темноволосым мужчиной. Он тоже держал лук, но среди синих бусин на накладке виднелась одна яблочно-зеленая, а туника его была песчаного цвета.

Затем Харри, не поворачивая головы, увидела выстроившихся вдоль тропы лучников. Она важно кивнула, словно ожидала их появления подобным образом – на самом деле примерно так оно и было, – и тронула Цорнина вперед. Кентарре и ее спутник двинулись вместе с ней, Джеком, Сенай и Теримом, а остальные лучники последовали за ними, когда прошли последние кони. Шаг у Кентарре был так же свободен и легок, как поступь Золотого Луча.

На следующем привале Харри обнаружила прибавление в сотню бойцов. В отряд влились около двадцати охотничьих котов, более массивных, с более широкими и плоскими головами, чем у Наркнон. И они отличались большим разнообразием окраски, чем Корлатовы звери. Наркнон старательно держалась возле Харри: даже неукротимая охотница понимала, что благоразумие – лучшая сторона храбрости, когда имеешь дело с двадцатью сородичами, каждый в полтора раза тебя крупнее.

Харри с отрядом нашли небольшую каменную чашу, закрытую от задувшего после полудня северо-западного ветра, и сгрудились в ней вокруг нескольких небольших костров. Лучники сняли тетивы со своих луков и шептали что-то стрелам, а остальные исподтишка за ними наблюдали. Луки казались меченосцам такими же чужеродными, как перья на лошади. Люди Джека рассеянно хлопали себя по бедрам, где должны были висеть оставшиеся в форту револьверы.

На рассвете выступили снова. Харри не могла отделаться от ощущения, будто въезжает в собственный сон. Может, она еще проснется и окажется в королевском шатре, с незнакомыми словами на губах, Корлатовыми руками на плечах и жалостью в его глазах. Они ехали верхом, длинноногие лучники широко шагали следом, вверх по узкой тропе к горным пикам, вверх по темным негостеприимным склонам, к границе Севера. Холодный разреженный воздух кусал горло, а солнце лилось россыпью водопадов света сквозь листья. Почва под ногами пошла глинистая, но Цорнин ни разу не споткнулся, уши его напряженно смотрели вперед, и ноги ступали твердо. Харри постукивала ногтем о большой синий камень в рукояти Гонтурана и вспоминала любимую в детстве песню. Мелодия трепыхалась в памяти, но полностью восстановить слова никак не удавалось. От этого Харри сделалось ужасно одиноко, словно детства на самом деле не было. Или оно было, но не таким, каким она его помнила. Может, она всегда жила в горах, видела Золотого Луча жеребенком, и первой положила седло на его юную спину, и учила его вставать на дыбы и бить передними ногами, как боевого коня. В животе засело неприятное ощущение.

Они добрались до ущелья Ритгера, Врат Мадамер, перед закатом и рассыпались по лежавшему за ним маленькому плато. В задней части площадки росли деревья, а к вершине, на несколько полетов стрелы, уходила лишь голая скала. С одной стороны, где горный пик как бы прогибался внутрь, имелась длинная неглубокая пещера, бульшую часть открытой стороны защищали деревья.