Хитники - Михаил Бабкин Страница 61

– Надо же, а я, оказывается, совсем не помню, какой я была, когда меня обратили! А здесь что? – фея Мелина потрогала замысловатую причёску с воткнутым в неё серебряным гребнем. Резко выдернув украшенную бриллиантами вещицу – чёрные волосы тяжело скользнули по её плечам – Лина уверенным броском закинула гребень в далёкий камин. Где драгоценная безделица внезапно полыхнула ослепительным электрическим светом и рассыпалась в пепел.

– Ты зачем, а? – не понял странного поступка Глеб. – Такая симпатичная расчёска была, пусть и буржуйская, а ты её шарах об камин и привет… Больших денег, верно, стоила!

– Заколдованный гребень, – коротко пояснила девушка. – Именно он и держала меня в лошадином облике… Спасибо, Глеб! – Лина повернулась к парню и поцеловала его в губы, крепко-крепко; Глеб от неожиданности едва не задохнулся. Оставив парня восстанавливать сбитое дыхание, смеющаяся фея лёгким шагом вбежала на пятачок меж двух диванов с расположившимися на них собеседниками. Реакция гнома на увиденное была чёткой, быстрой и показательной: он широко раскрыл рот, выпучил глаза и, не удержавшись, брякнулся со спинки дивана на пол.

– Деда, посмотри на меня! – воскликнула Лина, – видишь, какая я? – Снюссер непонимающе поглядел на праправнучку, в растерянности огладил бороду, наконец сказал с запинкой:

– Гм-гм… Ты, милая, кажется, причёску изменила?

– Да нет же, – сердито топнула фея и едва не упала: бальные туфельки на шпильках плохо подходили для бурного выражения чувств. – Я больше не лошадка на побегушках! Я теперь – я!

– Вон оно что, – изумился дед Панкрат; кряхтя, он встал с дивана и недоверчиво погладил Лину по плечу. – Действительно, ты – это ты… Прости старого, я ж тебя всегда и в первую очередь видел своей внучкой, девицей, а не резвушкой в упряжи. Но как? Кто это сделал? Снять заклятие высшего уровня, тем более с магической печатью самого императора – это, знаешь ли, никому не под силу.

– А Глеб смог, – похвасталась «резвушка». – У него есть волшебный кинжал, которым он порезал то заклятье на клочки!

– Поразительно, – недоверчиво покачал головой старец, – кто б другой рассказал, никогда бы не поверил… Эй, юноша, иди-ка сюда, – Снюссер поманил к себе парня ладонью, – покажи мне свою колдовскую вещицу, уж больно мне любопытно.

Глеб, уже почти отдышавшийся, но всё ещё взъерошенный и смущённый, подошёл к деду Панкрату и молча подал ему кинжал. Снюссер тщательно оглядел артефакт со всех сторон, поковырял ногтём вычеканенную на клинке тонкую вязь письмён, завистливо поцокал языком, после с явной неохотой вернул оружие владельцу.

– Как я понимаю, это и есть та самая всемогущая штуковина, о которой ты, Федул, мне недавно рассказывал? – рассеянно спросил маг у пустого дивана, того, с которого свалился гном.

– Она, факт, – глухо донеслось из-за мебели, – жутко опасная, зараза… ой, как же я плечо ушиб, брателлы, прям беда!… Нас, понимаешь, аж целых двое орков-бандюков по всей столице разыскивают, чтобы ту фиговину отобрать. – Федул, скособочась, вышел из-за дивана, морщась и держась рукой за отбитую задницу. Видимо, именно там у него и находилось ушибленное плечо.

– Лина, милая, вылечи-ка нашего подбитого летуна, – с жалостью глядя на страдающего гнома, попросил дед Панкрат. – Ты же теперь вновь можешь ворожить… Или нет?

– Нет, – вздохнула девушка. – Пока не могу, не вернулись ещё мои чародейные способности. Надо подождать хотя бы до рассвета.

– А глазами стрелять по-прежнему умеешь? – немедля задал важный для него вопрос Федул. – Лазеры в них остались?

– Не умею, – рассмеялась фея, – и ничуть о том не жалею.

– Это хорошо, – глубокомысленно изрёк гном, потирая ушибленное «плечо». – Значит, с этого счастливого момента тебя можно смело обижать, ругать, унижать и издеваться самым гнусным образом. И ничего мне за это не будет!

– Только попробуй, – Лина сунула под нос гнома твёрдый кулачок. – Я, знаешь ли, иногда могу наказывать не колдовством, а естеством!

– Моё опрометчивое предложение отменяется, – без заминки выпалил Федул. – Извиняюсь, был не прав. Полностью признаю свою вину и больше не буду.

Снюссер с усмешкой посмотрел на гнома, неопределённо покачал головой. А после сказал, обращаясь к парню:

– Вот что, юноша… ээ, Глеб… Спасибо, что вернул Мелине её облик, хотя я даже представить себе не могу всех возможных последствий твоего необдуманного действа – отменить наказание императора, это знаешь ли, очень серьёзный поступок. Далеко идущий… Впрочем, я вовсе не об этом хотел сказать. – Дед Панкрат похмыкал, огладил бороду и, приняв решение, твёрдо молвил: – В общем, я сниму своё проклятье невезенья и фатальной ошибки, да-с. Но, во-первых, мне надо знать, на кого конкретно оно наложено! А, во-вторых, сделать это я смогу, разумеется, только когда усну.

– Никаких проблем, – вклинился в разговор беспардонный Федул, – заклятье наложено на ментального Хитника, который сидит в башке гражданина обычника. А усыпить вас может бабай, в любое время: у него имеются классные снотворные иглы, разок укололся и привет.

– Понятно, – улыбнулся Снюссер. – И ещё, мальчик, я бы рекомендовал тебе спрятать кинжал туда, где он и хранился. Думаю, не стоит держать его на виду – особенно после того, что ты сделал с Мелиной. Тем более, что за оружием охотятся бандиты.

– Согласен, – кивнул Глеб. – Сейчас организую… Ну-ка, Федул, быстро, не думая, скажи мне название самого мощного опохмелительного лекарства!

– Ну, дык, – наморщил лоб гном, – ясен пень, этот… как его… каспарамид, ага. Хм, а с чего вдруг он тебе понадобился? – с подозрением уставился на парня Федул. – Неужто ты самолично, в одиночку, ухитрился надраться в хлам? Что-то по тебе не видно… Хорошо держишься! Молодец.

– Точно, – прищёлкнул пальцами Глеб, – каспарамид! – в ту же секунду кинжал исчез из его руки.

– Так. Вроде бы все вопросы решены, – с довольным видом потирая ладошки, подвёл итог Федул. – Осталось только дождаться когда Модестушка приготовит нам праздничный ужин – эх и посидим, эх и отметим удачное завершение дел! – а после в путь-дорожку, к Хитнику. Вернее, к его бренному телу: будем, типа, вливать назад утерянную душу. Конечно же, после того, как знатный Снюссер снимет своё проклятье, ну да это дело одной ночи, – уточнил гном. – В общем, хэппи-энд и всякое такое.

– Я бы не советовал торопить события, карла! – холодно донеслось от входной двери; Глеб вздрогнул и повернулся на голос.

У порога, скалясь в нехороших улыбках, стояли верные, испытанные временем недруги: Вася и Петя, орки-особисты собственной персоной. В руках у орков были уродливые короткоствольные автоматы, те самые, которым бабай когда-то согнул стволы. Теперь эти обрезанные недомерки оказались направлены на четверых собеседников.

– Стоять, не двигаться! – приказал орк с подбитым глазом, он же Петя-Петруха, – рты не раскрывать! Пристрелю.

– Блин, – расстроился Федул, – Глеб, зря ты дверь не закрыл, вон сколько всякой дряни поналезло… Эй, а как вы нас нашли? – заинтересовался он.