Полночная аллея - Рэйчел Кейн Страница 60

— У меня не похмелье.

— Ну, типа того, какая разница? — Ева покачала головой. — Поверь мне: после еды и душа ты почувствуешь себя гораздо лучше.

Где-то в желудке возникло легкое ощущение голода, и Клер ухитрилась два раза откусила от сэндвича, прежде чем усталость снова навалилась на нее.

А вот душ — это оказалось прекрасно, Ева была права; когда Клер после него оделась, она не только доела сэндвич и булочку, но и почувствовала себя почти живой.

Снова зазвонил телефон, и снова это оказалась Дженнифер.

— Десять минут! — бросила Клер, не дав ей сказать ни слова.

Идти не хотелось, но от лежания в постели вряд ли будет толк. Она снесла вниз поднос, вымыла его, подхватила рюкзак и направилась к выходу, как вдруг услышала:

— Куда это ты собралась, черт побери?

Майкл стоял в коридоре, преграждая дорогу к двери, — прямо как страж у врат рая. Руки у него после ожогов выглядели воспаленными и неестественно розовыми. Клер подумала, как для него, музыканта, важны руки, и почувствовала угрызения совести.

— У меня встреча с Дженнифер, — ответила она. — Буду натаскивать ее. За деньги.

— Ну, пешком ты не пойдешь, а я не смогу отвезти тебя до темноты.

— Я смогу, — предложила Ева. — Мне, между прочим, пора на работу. Ким больше не придет, до меня уже донесли эту радостную весть. Ну, тоже неплохо — сверхурочная работа, добавочная плата. Наверное, сможем позволить себе тако.

Майкл выглядел ужасно огорченным, но разве у него был выбор? Он кивнул и отошел в сторону. Ева встала на цыпочки и прильнула к нему с поцелуем, который продолжался до тех пор, пока Клер не взглянула на часы и с многозначительным кашлем не направилась к двери.

До «Встречи» было недалеко, но Клер этот путь дался нелегко, поскольку, стоило им отъехать, Ева забросала ее вопросами.

— Это правда, что Оливер убил Фентонов и Капитана Откровенного?

Клер не хотелось обсуждать эту тему, и она просто кивнула.

— А Майкл? Майкл был там?

Новый кивок. Клер отвернулась к окну.

— Он пострадал — я видела ожоги, — продолжала Ева, и сейчас это прозвучало не как вопрос. Соответственно, никакой реакции со стороны Клер не последовало. — Не отгораживайся от меня. Нас четверо, и наше единство — это все, что у каждого из нас есть.

Только вот беда: были вещи, о которых Клер не могла рассказать никому — ни Майклу, ни Еве, ни, конечно, Шейну.

Ей приходилось в одиночку нести груз знания, которое она не хотела и не могла использовать. И каждый раз, вспоминая леденящую улыбку Оливера и его блестящие клыки, вонзающиеся в горло Кристины Фентон, Клер снова чувствовала себя больной. Она понимала, что, продолжая сотрудничать с Мирнином и Амелией, помогает и Оливеру. Однако стремилась она помочь и Майклу, и Сэму, да и самому своему наставнику.

Ева, похоже, почувствовала, что давить на подругу сейчас не стоит.

— Оставайся здесь до темноты, — сказала она, остановив машину перед кафе, — а потом Майкл подберет тебя.

— Я хочу проведать Шейна, а уж оттуда поеду домой.

— Проклятье! — Ева вздохнула. — Помешать тебе я не в силах, но если ты дождешься Майкла, вы могли бы поехать к Шейну вместе. Ладно, увидимся вечером. На обед тако, договорились?

В данный момент никакая еда не вызывала у Клер энтузиазма, но она кивнула.

За порогом «Встречи» на нее, по обыкновению, обрушился шум бесчисленных разговоров — народу здесь было полно, в основном студентов, но попадались и местные.

Дженнифер сидела за столиком, который облюбовала Моника, и пила то же — Клер готова была поспорить! — что всегда пила Моника. И наряд на ней в прошлом принадлежал Монике (а потом надоел) или, по крайней мере, копировал наряд Моники и был изготовлен теми же дизайнерами. Клер положила рюкзак на пол и села в кресло; Дженнифер сердито воззрилась на нее.

— Ну и видок у тебя, — заявила она. — Правда, что ли, заболела? Или похмелье?

— Какая разница?

— Значит, похмелье. — Дженнифер усмехнулась. — А я-то думала, что ты паинька, да еще и несовершеннолетняя.

От запаха кофе Клер замутило, но она все равно подошла к стойке и заказала мокко. Оливер отсутствовал, а тех двоих, которые работали сегодня, она не знала.

Обернувшись к столику, она обнаружила, что в третьем, до этого пустом кресле кто-то сидит.

И конечно, это была Моника.

«Дерьмо, сейчас мне ее не вынести».

Клер чувствовала себя ужасно, и ей совершенно не хотелось ввязываться в очередное состязание умов с королевой модных ведьм.

Моника пронзила ее «рентгеновским» взглядом, посмотрела на Дженнифер и коснулась рукой лба.

— Эта несчастная похожа на бродяжку, которой перевалило за восемьдесят.

— Заткнись. — Клер села в кресло. — Я пришла подтягивать Дженнифер, не тебя.

— Сука, а кто позволил бы тебе подтягивать меня? Ты нарочно переврала бы все ответы.

Неплохая идея; в глазах Дженнифер вспыхнул страх. Клер вздохнула.

— Нет, не стала бы.

— Почему?

— Потому что… потому что учеба — это важно.

Обе уставились на Клер с таким выражением, словно она сошла с ума, и она махнула рукой:

— Ладно, неважно. Просто не стала бы, и все. Так тебе нужна моя помощь или нет?

Дженнифер кивнула. Клер достала тетрадку по экономике и начала объяснять. Дженнифер хотя бы предприняла попытку следить за ее мыслью.

Моника же лишь вздыхала и беспокойно ерзала. Клер задала Дженнифер несколько контрольных вопросов, и та даже правильно назвала пару формул. Потребовался примерно час, чтобы вывести ее на уровень В [29]; и то спасибо. Более высокие оценки Дженнифер не интересовали.

Но от кофе Клер резко затошнило. Отодвинув полупустую чашку, она пошла в туалет, прихватив по дороге рюкзак: в большой степени из опасения, что эти две красотки способны учинить какую-нибудь пакость, если она его оставит.

Когда она стояла перед зеркалом, глядя на свое землистое лицо, синяки под глазами и бледные губы, на мгновение мир, до этого тонувший в унылой серости, снова вспыхнул кристальной ясностью и суровой красотой.

«Может, принять совсем чуть-чуть?» — подумала она.

Кстати, и осталось у нее совсем немного.

В голове пульсировала боль, во рту пересохло, все тело ломило — просто необходимо было хоть какое-то средство, чтобы почувствовать себя лучше, иначе ей грозит вообще не дожить до конца дня.