Аромат грехов твоих - Адам Хард Страница 6

Наглый смешок слетел с уст мучителя, а пальцы обхватили нежные вершинки и легонько сжали их, заставляя меня тихо застонать.

– Нравится? – спросили у меня, и так зная ответ, в котором бы я не смогла признаться вслух.

Грубыми движениями он истязал мои соски, а я кусала простыню и пыталась молчать. Его губы впились в мою плоть, не целуя, а покусывая ее.

Мои попытки сбежать превратились в неуемное желание прижаться к мужчине сильнее. Я вертела задом, неосознанно поднимая его, словно подаваясь навстречу и приглашая незнакомца к следующему шагу, провоцируя на и без того рискованную порочную игру.

– Даже так? – протяжно произнес он.

В шепоте слышалась похвала моему смирению и податливости.

– Но правила в этой игре мои, девочка, а значит, будешь терпеть все, что я стану с тобой делать.

Он зарычал, резко отнимая руки, которым надоело мять мою грудь, и поднялся с меня. Теперь я не чувствовала его дыхания у себя на затылке, не чувствовала томной боли в сосках, лишь его вес на моих ногах, где он продолжал сидеть.

Это заставило разочарованно заскулить. Мне хотелось его касаний, а он перестал.

– Попроси, – властно повелел он.

Его низкий бархатный голос обволакивал меня, вызывая нестерпимую дрожь наслаждения.

– Что просить? – не поняла я.

Остатки гордости, если и были, то давно пропали. Я попрошу все что угодно, только пусть скажет, чего именно.

В ответ молчание, лишь неуловимые касания его пальцев вдоль позвоночника и еще один смешок. Словно мучитель придумал новый план.

– На четвереньки, – приказал он, вставая с меня и позволяя это сделать.

Я покорно выполнила: оперлась на руки и колени, прогнулась и вздрогнула, едва ощутила руки, задирающие мои юбки наверх. Мужчина был быстр в своих действиях, не размениваясь на бессмысленные ласки, он добрался до моих коротких трусиков и рывком стянул их вниз до колен.

– Какие забавные путы я для тебя придумал, – раздался его голос, и ладони легли на мои ягодицы. – Эти трусики не дадут тебе раздвинуть ножки, даже если ты очень сильно захочешь это сделать.

Я вновь почувствовала его близость к себе, он стоял сзади и беззастенчиво дразнил меня словами и действиями. Его пальцы погладили упругое колечко плоти, которое тут же сжалось от непрошеного касания. Я попыталась увильнуть, но меня увесисто шлепнули.

– Это моя игра, – уверенно напомнил он, что своевольничать нельзя. – Хотя в чем-то ты права. Не стоит начинать игру так резко.

Его пальцы скользнули ниже и без какой-либо подготовки раздвинули нежные складочки, чтобы ворваться в мое лоно. Я вскрикнула от неожиданности, попыталась отстраниться, но второй рукой мужчина подхватил меня под живот, не давая такой возможности. Он выскользнул из меня, чтобы вновь войти пальцами, и так несколько раз, пока я не начала сама двигаться навстречу его касаниям.

– Ну же, – не выдержав этой пытки, попросила я. – Войди в меня сам!

Едва я это произнесла, все прекратилось. Меня отпустили, позволив обмякнуть без поддержки руками. Я упала на простыни и на испорченное платье, обиженно всхлипнув. Приподнялась на локтях в попытке сесть и найти глазами хотя бы силуэт своего мучителя.

Но меня ждала пустота.

Под темным балдахином находилась только я.

* * *

Я выскочила из сна рывком, мучительно выныривая из его объятий и покрываясь мурашками от увиденного.

Капельки пота стекали по лбу, я судорожно дышала в попытке понять, что все случившееся мне только приснилось.

– Будь проклят этот бал-маскарад, о котором все трещат, – в сердцах выпалила я, падая обратно в подушки.

Не нужно быть толкователем снов, чтобы узреть корни этого почти-кошмара. После всех разговоров о маскараде этот дьявольский бал плотно засел в сознании. Что касается странного почти-изнасилования в моем видении, тут было еще проще.

Впитанные годы жизни сегодняшнего мерзавца Себастьяна не могли пройти бесследно даже для меня. Скорее всего, я уловила отголосок его противных развлечений, которыми он баловался с невинными девушками. С одной лишь разницей: во сне меня не принуждали к близости. Просто властвовали.

А Себастьян предпочитал быть грубым с самого начала. Швырял и трахал, затыкая рот и не давая жертве брыкаться. В отличие от него, любовник из сна пусть и действовал отнюдь не романтично, но игру выбрал поистине будоражащую. Внизу моего живота до сих пор сладко ныло…

В гостиную я спустилась, когда день клонился к закату. Сестры на кухне хлопотали над ужином, а матушка сидела и разбирала многочисленные письма.

– Нашим счетам нет конца, – вздохнула она с отчаянием.

– Мы что-нибудь придумаем, – заверила я, беря одно из писем в руки.

– Остается надеяться, что у Бриттани с мистером Пикертом все будет хорошо. Твоя сестра понимает нашу ситуацию и не оставит семью в беде. В конце концов, всему есть предел, жизнь не всегда должна иметь только серый оттенок, ведь правда?

Мама искала поддержки у меня, а я думала, что ночью мне нужно будет покинуть дом и посмотреть, чем занимается будущий жених.

Его слова, поведение и намек, что ответ нужно дать в скором времени, меня настораживали. Почему он так спешит со свадьбой? Он что-то задумал, или, находясь в постоянном контакте с преступниками, я совсем разучилась доверять людям и вижу зло даже там, где его нет?

– Конечно, все обязательно наладится.

Я вскрыла несколько конвертов, в одном из которых оказался очередной злополучный счет, а вот в другом было приглашение на выставку хорошего друга семьи – Мишеля Лонтье. Мишель перебрался в наш городишко пару лет назад и тотчас нашел почитателей своего творчества в лице представителей местного высшего света. Красочные пейзажи с изображениями домов заказчиков, портреты богатых дам и их кавалеров очень понравились клиентам художника. Ходили слухи, что в частных коллекциях, скрытых от посторонних глаз, находились даже картины обнаженных персон, прикрытых лишь виноградными листьями и шелковыми лоскутками. И мне что-то подсказывало – это далеко не слухи.

– Мишель снова устраивает выставку, – объявила я матушке.

– Непременно стоит посетить ее, – воскликнула она, убирая все остальные письма. – Я восхищаюсь талантами этого мальчика. Как вовремя его тетушка отправилась на тот свет и оставила юному дарованию такое солидное наследство. Его дом – просто мечта…

– Мама…

Даже мне сейчас стало стыдно. Порой ее цинизм переходил все границы. Хотя сложно упрекнуть ее в этом. Детство матушки проходило в бедности, а замужество с отцом подняло ее на вершину общества. Поэтому она сейчас она так старается, чтобы нам не довелось оказаться там, откуда ей с таким трудом удалось выбраться.

– Роззи, не будь такой строгой и позволь мне хоть иногда предаться мечтам