Очертание тьмы - Сергей Малицкий Страница 6

– О драконе? – поднял брови Транк. – Откуда ж драконы? Тысячу лет никто о них не слышал, и вдруг дракон? У нас и гор-то почти нет, так, взгорок корявый в паре лиг к югу. Где ж тот дракон? Это ж не иголка, между половиц не спрячется. Говорили в начале месяца, что корова у нашего сэгата пропала, то ли целиком, то ли наполовину, но при чем тут дракон? Можно было что-нибудь и половчее придумать. Я вам скажу, что этот наш сэгат – он такой жмот… За медную чешуйку удавится. А на дракона не только корову списать можно. Целое стадо. Тут разбираться надо.

– Вот и разберемся, – пообещал Клокс. – Не сомневайся. И не неси всякую чушь. Ни про мертвецов, ни про петухов. Ни к чему. Поспеши устроить нам комнату, завтра и начнем. Да прикладывай трубку к уху почаще. Моего интереса на все хватит – и на дракона, и на зверя, и на всякие явления, демон их раздери, и на нечисть, и на другую ерунду. Не обижу.

– Подожди, Транк, – остановил было двинувшегося восвояси трактирщика Юайс. – Кто восьмой?

– Восьмой? – не понял трактирщик.

– Четыре охотника, – перечислил Юайс. – Эти трое, что были в зале. Двое остались, но всего – семь человек. Если по каморке на брата. Кто восьмым остановился в трактире?

– Так эта, как ее… – поморщился трактирщик. – Назвалась как-то. Уже и не помню. Баба. Вот ведь редкость бабу встретить в дороге без провожатого, а тут сразу две. Охотница, что словно демон в котто, и эта… как же ее… И ведь пешком пришла. Монашка вроде, но без диска и без колеса на груди.

– В черном платье? – нахмурился Юайс. – Два платка. Черный поверх белого. Повязаны наглухо, вокруг горла. Так ведь?

– Точно! – обрадовался трактирщик. – А к ней-то какой интерес?

– Никакого, – раздраженно вмешался Клокс. – Нехрамовая паломница, мало их, но еще попадаются. Невестами Нэйфа они прозываются. Нищета. Эта, выходит, побогаче других, коли у тебя остановилась. Одно слово – дура. Если она, конечно, не на дракона пришла посмотреть…

– Да выкиньте это из головы, – махнул слуховой трубкой трактирщик и заковылял прочь.

– Я так и думал, – похлопал себя по животу Дойтен, когда трактирщик скрылся за лестницей. – Откуда бы он мог взяться, дракон? Это ж не пичужка какая. Если он где-то и уцелел, то пока летел бы в наши края, не остался бы незамеченным. Какая-то тут есть обманка. Их же уже тысячу лет как перебили? Или нет?

– Будь готов ко всему, – пробормотал Клокс, взглянув на ружье усмирителя. – Перебили не перебили, а чтобы без сюрпризов.

– Без сюрпризов у нас не бывает, – зевнул Дойтен. – Я‑то уж всегда готов, не сомневайся. Только мы тут на неделю, не меньше. Явление, топором его по загривку… Этого нам лишь не хватало…

– Кто присылал весть о драконе? – спросил Юайс, насторожившись, потому как спящий за столом путник поднял голову, обнаружив длинные обвислые усы и куцую бородку на бледном лице, и как будто прислушивался к чему-то.

– Голубятню держит местный сэгат, – ответил судья. – Тот самый, у которого что-то с коровой. Даиром его зовут. Жмот он или не жмот, но с него завтра мы и начнем. С голубями, правда, его помощник управляется, Калаф, но это не важно. Ты к Даиру пойдешь, Юайс.

– Почему я? – спросил защитник.

– Ты его не знаешь, – объяснил Клокс. – А я послушаю сначала тебя, а потом уж и его. К тому же, если в Граброке герцог, мне уж точно следует прийти да поклониться ему. И с новым бургомистром переговорить, без этого нельзя. А ты… занимайся, если такой зоркий. Да не забудь мантию накинуть. На себя и на эту… Гаоту.

– Работай, защитник, – ухмыльнулся Дойтен. – И молись, чтобы не было тут никакого дракона. А уж если и будет…

Слова Дойтена прервались оглушительным ревом и как будто утробным рычаньем. Звук был приглушенным и донесся из‑за стены трактира, с той стороны, откуда вошли в него путники, но заставил вскочить не только Юайса и всех его спутников, а и вежливого едока в зеленом котто. Спящий бледнолицый усач уже и так стоял на ногах. Через несколько минут все они вместе с трактирщиком и его сыновьями, с обнаженными мечами, факелами и кольями наперевес стояли под вновь зарядившим дождем у охранной будки, в которой еще недавно храпел Цай. Стражник, лежа в грязи, еще дергался и вращал безумными глазами, но его минуты истекали. Горло бедняги было разодрано, а от одной из ног не осталось даже обрубка, хотя руки и пытались найти опору, хватались за Дойтена, за руки Юайса, за угол будки.

– Веревку! Тряпки! Он обезумел! – начал было орать удерживающий голову стражника Дойтен, но Юайс, который присел, положив руки на грудь умирающему, крикнул усмирителю в лицо:

– Нет!

– Что «нет»?! – закричал в ответ Дойтен.

– Не нужно ничего, – отчеканил Юайс, который и сам сравнялся бледностью с побелевшим стражником. – Не умирает, он уже мертв. Посмотри на его горло. И четверти этой раны хватило бы, чтобы убить человека. Я уж не говорю о ноге… Вот только крови мало почему-то…

– Мертв? – отскочил в сторону Дойтен. – Как это – мертв?

– Вот так… – прошептал в тишине Юайс.

Лишенный ноги стражник, едва Дойтен отошел от него, ухватился рукой за угол будки, перевернулся и пополз к воротам в ограде. Растерзанная шея его подломилась, и голова повисла на остатках плоти где-то под грудью.

– Нэйф благословенный! – в ужасе завыл трактирщик.

– Как это прекратить? – пролепетал Дойтен.

– Сейчас, – сказал Юайс. – Держите факел над ним.

Дойтен подхватил факел у одного из сыновей трактирщика, что застыли столбами за спиной собственного папаши, а Юайс вытянул из ножен странный, чуть изогнутый меч с длинной рукоятью. Погладил вспыхивающее серебром лезвие, рассек край собственной ладони, смочил острие кровью и, подойдя к почти доползшему до ворот Цаю, прошептал что-то и вонзил меч ему под лопатку, тут же отойдя на пару шагов. Причудливая рукоять задрожала, на спине стражника проступило алое пятно, которое медленно втянуло в себя огненные щупальца, переползло на меч, мгновенно нагрело его, заставив зашипеть плоть вокруг клинка, и угасло на рукояти. Цай обратился в бездыханное тело тут же, едва свечение покинуло его тело.

– Вот так, – проговорил в наступившей тишине Юайс, прихватывая рукоять меча рукавом котто и выдергивая его из тела. – Не своей волей этот мертвец пытался ползти. Думаю, что всем видевшим это лучше пока помалкивать.

– Всем ясно? – рявкнул побледневший Дойтен.

Ответом было молчание. Свидетели словно окаменели.

– Юайс! – спросил Клокс, который потерял где-то валенец и теперь пытался приладить вторую ногу, уже вымазанную в глине, в половинную обувку. – Когда ты успел надеть сапоги?

– Сразу же, – ответил Юайс, убирая меч в ножны. – Почему этот стражник спал за пределами города?

– А кто его знает? – ежась от холода и от испуга, подал прерывающийся голос один из сыновей трактирщика, чернявый подросток. – Вроде он раньше и сидел в ней. Это что, магия была?