Рожденные в полночь - Жаклин Митчард Страница 6

Было разостлано больше сотни приглашений. Большинство приглашенных были восьмиклассниками, но Дрю обещал привести с полдюжины своих старших приятелей по команде. Кто знает, кто еще может прийти потусоваться без формального приглашения? К примеру, Дэвид, старший брат ее лучшей подруги Ким…

Дрожь сладкого предчувствия пробежала по телу Мерри.

— Мэлли, пожалуйста, надень мой гольф! — уже умоляла она сестру. — Притворись, что тебе это в кайф. В конце концов, сегодня мы отмечаем не только твой день рождения, но и мой. Не ставь меня в неудобное положение.

— Хорошо. Только вся эта затея изначально была исключительно твоей.

— Все равно! Сегодня здесь будет половина города. Если ты пропустишь собственный день рождения, завтра об этом будут болтать все, кому не лень.

Мередит не преувеличивала. В Риджлайне проживали тысяча пятьсот один человек, и каждый житель городка знал близнецов Бринн. Если кто-то из них непосредственно и не общался с сестрами, все, безусловно, видели их фотографии в спортивных костюмах, которыми была увешена стена за прилавком «Спортивные товары Домини». Тим Бринн и его приятель Рик Домини были совладельцами этого магазинчика. Жители Риджлайна покупали у них наборы для тетербола, [1]наколенники, хоккейные клюшки, спортивную форму и кроссовки. В универсаме «Таргит» товары были дешевле, но местечковая солидарность побуждала жителей городка потратить лишний доллар-два и выслушать сочувственные расспросы о давнишней травме и сбитом в прошлом году колене.

Жители Риджлайна привыкли каждое воскресное утро делать покупки в магазинах, расположенных на центральной площади городка. Эта привычка не изменилась за последние сто шестьдесят лет. За это время в помещение, где раньше располагалась похоронная контора Хельмсли, въехал государственный банк. (Острословы поговаривали, что одно учреждение другого стоит.) Вместо женского ателье появилась закусочная «Моунтин». Со сменой поколений изменялись и названия: когда дочь вступила во владение недвижимостью матери, танцевальный зал мисс Алисы превратился в фитнес-центр Дженни. Расширяя свой бизнес, она открыла возле школы небольшой киоск, в котором торговали булочками с сезамом, гринбергскими рогаликами и другими вкусностями.

Посреди площади стоит бронзовый монумент, с детства знакомый каждому жителю Риджлайна: женщина в длинном платье, за подол которого цепляются двое детей. На постаменте большими буквами высечено слово «Мужество». Мало кто знает, что этот памятник олицетворяет собой собирательный образ вдовы шахтера. (Девяносто лет назад произошел обвал породы в медной шахте на Канадской дороге, и многие из горняков погибли.) От центральной площади города расходятся, подобно спицам, четыре улицы: Главная улица, Дорога пилигримов, Школьная улица и Кладбищенская дорога.

На Главной улице царит оживленное автомобильное движение. Следуя по ней, можно добраться до окружной дороги, а оттуда — на шоссе, проехав по которому сто миль, вы попадаете в Нью-Йорк. Если не сворачивать на шоссе, а ехать прямо, то доберешься до торгового центра «Дептфорд-Молл» и кинотеатра. На Школьной улице расположены все шесть учебных заведений округа: начальная и средняя неполная школы, две государственные средние школы, католическая школа имени святого Франциска Ассизского [2]и Риджлайнский общественный коллеж.

Дорога пилигримов, наоборот, поражает своей безлюдностью. Даже снегоочистители, к досаде проживающих на ней горожан, появляются там нечасто. В нескольких кварталах от центра тянется ряд больших трехэтажных дощатых домов, некогда, до окончательной урбанизации Риджлайна, принадлежавших зажиточным фермерам. В одном из таких домов и проживала семья Бриннов.

С Кэмпбелл жители Риджлайна встречались каждый раз, когда в их двери стучалась беда: падение с приставной лестницы, ущемление грыжи, перелом тазобедренного сустава, удаление доброкачественной опухоли, подхватившие инфекцию дети, которые всю зиму чихают и откашливаются. Обычно люди замечали только ее выразительные голубые глаза в обрамлении хирургической маски и медицинской шапочки на голове. Как медицинская сестра, Кэмпбелл отличалась заботливостью и высоким профессионализмом, старалась развеселить и поддержать пациентов, когда те страдали от послеоперационных болей.

Ее дочери были местной достопримечательностью. Люди пересказывали историю их рождения знакомым и приезжим наравне с рассказом о сильном урагане, который пронесся над городом лет двадцать назад, не разрушив ни одного дома, но при этом вдавил птичье яйцо в мягкую древесину, скорлупка даже не треснула. Соседи утверждали, что близнецы Бринн — на диво спокойные дети. С этим утверждением Кэмпбелл могла бы и не согласиться. Просто ее дочери и десятилетний младший сын Адам намеренно не вступали в пререкания с посторонними. Единственным исключением был Дрю.

Близняшки, помня времена, когда они все вместе качались на качелях, часто подшучивали над парнем. Так, к примеру, когда Дрю и его подружка однажды проезжали в машине мимо окна спальни близнецов, на крышу «тойоты» свалился двадцатифунтовый пакет корма для птиц. Дрю не скандалил, а терпеливо дожидался удобного момента для мести. Десятки размноженных на принтере цветных фотографий загорающей во дворе дома Мерри были расклеены на дверцах металлических шкафчиков в ее школе: кружочки огурца — на глазах, боксерские трусы младшего брата — на бедрах, грудь прикрывает развернутый номер «Сандей»… А оставленные накануне досыхать на улице новые австралийские замшевые ботинки Мэллори оказались заполнены мелкими помидорами.

Бринны не отличались от большинства семейств Риджлайна.

Хотя в городе не обошлось без матерей-одиночек, уровень разводов здесь был значительно ниже, чем в среднем по штату Нью-Йорк. В большинстве семей оба родителя работали. Среднее число детей приближалось к трем, а не к двум. Методистская и пресвитерианская церкви мирно соседствовали на одной улице. Большинство детей умели кататься на коньках к трем годам и ходить на лыжах к пяти. Каждую пятницу вечером отцы, перебравшиеся на новое место работы в Сиэтл, привозили своих сынов посмотреть очередной футбольный матч местной команды. Медные шахты канули в прошлое, но сама медь осталась. Она придала почве раскиданных вокруг городка холмов красноватый оттенок. Горняки исчезли, оставив после себя большие семьи. На кладбище стояли ряды надгробных плит с одинаковыми фамилиями: Морган, Вогхэн, Мэссенджер… Эти же фамилии продолжали преобладать в школьных журналах и на медицинских карточках горожан.

В лучшей своей ипостаси Риджлайн представлял собой большую семью, которая с пониманием относилась к эксцентричности своих престарелых членов и не раз ставила в тупик «чужаков», намеревающихся пустить корни в городе. В худших своих проявлениях он был семьей, скупой на похвалы, с энтузиазмом сплетничающей и злословящей, ссорящейся и мирящейся. Подобно большой семье, горожане собирались на праздники и похороны, свадьбы и торжества, посвященные чествованию выпускников школ. Они вместе радовались и горевали. В этот пятничный вечер более десяти процентов жителей Риджлайна пришли отпраздновать день рождения близнецов.